Но я люблю...

Они прошли обширный холл, пол которого был выстлан белой мраморной плиткой, а на стенах висели канделябры. Впереди находилась великолепная лестница, покрытая мягкой ковровой дорожкой, идти по которой было сплошным удовольствием. У Луси создавалось впечатление, что она ступает по бархату босыми ногами. Вот, значит, в каких домах живут графы, пронеслось в ее голове, пока она с интересом оглядывалась по сторонам.

Стены на две трети были отделаны деревянными шпалерами, а выше были оклеены обоями, украшенными золотым орнаментом. Бронзовые настенные лампы сверкали хрусталем.

— Я приготовил для мисс Луси розовую комнату, милорд, — произнес Роберт, когда все трое поднимались по лестнице.

— Очень хорошо. Кстати, я едва не забыл сказать тебе, что нужно покормить Сида. С нами есть он, конечно, откажется, поэтому проводи его на кухню. И проследи, пожалуйста, чтобы он не забыл принять лекарство. У него болит нога.

— Прослежу, милорд. Завтрак будет подан через пятнадцать минут. Мисс Луси пока может освежиться после утомительной дороги.

— Я бы с удовольствием сделала это, Роберт, — кивнула Луси.

И тут же улыбнулась, сообразив, что машинально начала разговаривать в той же манере, что и оба ее собеседника.

— Что вас так рассмешило? — мимоходом поинтересовался Маккинли, идя рядом с Луси позади камердинера.

— Я сама, — ответила она. — Кажется, я понемногу начинаю привыкать к чужому монастырскому уставу.

— Не может быть, мисс Луси, — легонько поддел ее Патрик.

— И тем не менее это так! Скоро я привыкну пить чай в пять часов вечера и полюблю сандвичи со свежими помидорами, в которых нет холестерина.

— А что вы предпочитали до недавнего времени?

— Кофе и сандвичи, но с ветчиной.

— Я тоже обожаю кофе, — признался Маккинли. — Утром я выпиваю не меньше трех чашечек.

— Это я уже поняла. А как насчет пищи без соли и жира?

— По утрам я не могу заставить себя есть нечто подобное, поэтому ограничиваюсь кофе. Роберт! — повысил голос Патрик. В эту минуту они поднялись на второй этаж. — Я оставляю Луси на твое попечение. — Он вновь взглянул на свою гостью. — Встретимся через пятнадцать минут за столом. Роберт покажет вам, где находится столовая. И не задерживайтесь у зеркала слишком долго, иначе Роберт придет за вами с розгой.

С этими словами Маккинли повернул к следующему лестничному пролету, ведущему на третий этаж. Судя по всему, там находились его личные апартаменты.

— Смешная шутка, милорд, — невозмутимо произнес камердинер вслед графу. — Не обращайте на него внимания, мисс Луси. Милорд частенько дразнит меня. Так повелось еще с тех пор, когда я служил дворецким в Уэндейл-холле, а граф еще был ребенком и развлекался тем, что подшучивал над прислугой. Чаще всего он поддевал меня.

Луси с трудом могла представить себе подобную картину. В ее голове не укладывалось, что милорд Уэндейлский когда-либо мог быть маленьким мальчиком. Не говоря уже о том, что ему нравилось подшучивать над слугами!

Проведя Луси по длинному коридору, стены которого были увешаны живописными полотнами, Роберт остановился у одной из дверей. Распахнув ее, он отступил в сторону, пропуская Луси вперед.

Едва она переступила порог, как у нее перехватило дыхание.

— Ах, Роберт! — восторженно воскликнула она. — Я еще никогда не видала более прелестной комнаты. Ее как будто готовили для королевы!

Действительно, спальня была отделана с особым изяществом и выдержана в розовых тонах. Да и изображения роз присутствовали повсюду. Они украшали собой и обои, и шторы на окнах, и покрывало на постели. Их большое количество могло бы показаться назойливым, если бы внушительные размеры помещения не скрадывали этот эффект.

Кроме кровати, в комнате находились обитые шелком диван и пара кресел, которые стояли у мраморного камина. По соседству, на маленьком лакированном кофейном столике, располагалась ваза со свежими розами. На полу лежал ковер приятного персикового оттенка.

Последним штрихом этого роскошного будуара было стоявшее в углу трюмо с туалетным столиком на гнутых ножках. Здесь тоже чья-то заботливая рука установила хрустальную вазу с розами.

Собственная комната Луси в доме ее матери тоже была выдержана в розовых тонах, но на этом ее сходство с шикарными апартаментами принадлежавшего Маккинли особняка и заканчивалось.

Роберт внес чемодан и положил его на мягкую кремовую скамеечку, стоявшую у подножия кровати.

— Не думаю, что в этой спальне когда-либо приходилось ночевать настоящей королеве, — серьезно ответил он на замечание Луси, — но графини несколько раз останавливались здесь. И леди Мейда Лорейн всегда проводит ночь в этой комнате, когда ей случается бывать в Глазго.

— Леди Мейда Лорейн? — переспросила Луси как бы между прочим, подходя к высокому окну и выглядывая вниз, на небольшой дворик.