НЛП для родителей. 11 законов эффективного воспитания подростка

«Мужчина ехал по деревенской дороге, и его машина сломалась. Пока он ее чинил, маленький мальчик подошел и спросил:

– Что это?

– Это рычаг, – сказал мужчина.

– У моего папы два таких, – сказал мальчик.

Затем минутой позже он спросил снова:

– А это что?

– Это фонарь.

– А у моего папы тоже два таких. А там что? Гаечный ключ?

– Да, – сказал мужчина раздраженно.

– У моего папы тоже два таких.

Беседа продолжалась так некоторое время. Наконец ремонт был закончен и мужчина встал и пошел пописать на обочину дороги. Когда он писал, то показал на свой механизм воспроизводства и спросил:

– У твоего папы тоже два таких?

– Нет, конечно, – ответил мальчик. – Но у него в два раза длиннее».

Дети необыкновенно сообразительны, им лишь нужен шанс. Им нужна возможность расти, правильный климат. Каждый ребенок рожден со способностью быть счастливым, но мы, сами того не желая и не ведая, разрушаем ее.

Главная задача родителей – сохранить уникальность ребенка. Не мешайте ему выбирать. Ребенку нужна уединенность, потому что все прекрасное растет в уединении.

Корни растут под землей. Если вырвать их из почвы, они начнут умирать. Им нужна уединенность, абсолютная уединенность. Это один из наиболее фундаментальных законов жизни. Ребенок растет во чреве матери в темноте, в уединенности. Если вы вынесете плод на свет, он погибнет. Ему нужно девять месяцев абсолютной уединенности.

Все, что нуждается в росте, нуждается в уединенности. Взрослому человеку она нужна меньше, потому что он уже взрослый, но ребенку она просто необходима. А его совсем не оставляют одного. Родители очень волнуются, если видят, что ребенок скучает или остался один. Они немедленно начинают беспокоиться. Они боятся, потому что ребенок, оставшись один, развивает свою индивидуальность.

Но ведь он всегда должен находиться в зоне видимости, чтобы родители могли наблюдать за ним! Однако постоянное наблюдение не позволяет его индивидуальности расти, оно загоняет его в рамки штампов, границ «принято – не принято», «приемлемо – неприемлемо»…

Родительские условности – это величайшее рабство в мире. Их нужно вырвать с корнями, лишь тогда человек сможет стать действительно свободным, по-настоящему свободным, подлинно свободным. Ребенок – это семя. И если семя само по себе отравлено и испорчено людьми с благими намерениями, с благими пожеланиями, тогда для свободной индивидуальности нет надежды, тогда об этом даже мечтать не приходится.

Мы думаем, что обладаем индивидуальностью. Но это не индивидуальность, это только «персона» – нечто такое, что культивировалось в нас, в нашей природе родителями, обществом, учителями… Учителя – от детского сада до университета – находятся на службе у интересов закона, на службе у государства. Их цель заключается в том, чтобы разрушить индивидуальность ребенка, «приспособить» его к установившемуся, устоявшемуся общественному порядку.

Поэтому ребенку нужен МАКСИМУМ уединенности, так чтобы он мог развивать свою индивидуальность без чьего-либо вмешательства. Но родители нарушают пространство ребенка, постоянно спрашивают: «Что ты делаешь? О чем ты думаешь?» Даже «думаешь»! Они стремятся управлять даже мыслями.

Есть нечто очень существенное в лазании по деревьям. Если ребенок никогда не делал этого, он останется в чем-то обделенным, он упустит некое богатство – на всю жизнь. Лазить по деревьям – прекрасно, и нет другого способа пережить это! А иногда упасть с дерева – тоже не так уж плохо. Лучше, чем быть обделенным навсегда…

Танцевать на улице, когда идет дождь, – это такая радость! Упустить это – значит, упустить нечто очень ценное.

Я помню это сумасшедшее ощущение счастья, когда мы, будучи детьми, танцевали под дождем 26 апреля 1986 года, когда произошел взрыв на Чернобыльской АЭС. Мы еще ничего не знали, мы танцевали, подставляли лица дождю и говорили друг другу, что от дождевой воды лучше растут волосы… А потом 1 мая мы шли на демонстрацию, и папа посадил меня на плечи… Я помню все эти ощущения. И я переживаю их и сейчас. Потому что я не просто умею чувствовать то, что чувствует ребенок. Я осталась все той же девочкой. Правда, теперь она – моя маленькая девочка – живет в теле взрослой женщины.