НЛП-2: поколение Next

Любая постоянная совокупность событий и объектов, обладающая достаточной сложностью каузальных связей и соответствующими энергетическими отношениями, обязательно будет демонстрировать характеристики разума. Она будет сравнивать… она будет «обрабатывать информацию» и обязательно будет обладать способностью к самокоррекции либо в сторону гомеостатического оптимума, либо в сторону достижения максимума определенных переменных.

При наличии достаточной взаимосвязанности и обратной связи система способна достичь более высокого уровня интеграции и демонстрирует характеристики самоорганизации. Хороший пример – так называемая гипотеза Геи, предложенная исследователем из НАСА Джеймсом Лавлоком (1979). Термином «Гея» (в честь древнегреческой богини Земли) Лавлок описывал «сложную сущность, включающую в себя биосферу Земли, ее атмосферу, океаны и сушу; совокупность, представляющую собой обратную связь или кибернетическую систему, стремящуюся создать оптимальную физическую и химическую окружающую среду для жизни на этой планете».

Лавлок предположил, что жизнь на Земле создает кибернетическую, гомеостатическую систему обратной связи, позволяющую поддерживать стабильную температуру поверхности, состав атмосферы и минерализацию океанов. Глобальная температура поверхности Земли, например, остается постоянной, несмотря на то что с момента возникновения жизни на Земле энергия солнечного излучения увеличилась на 25–30 %. Состав атмосферы Земли (79 % азота, 20,7 % кислорода и 0,03 % углекислого газа) также остается постоянным, хотя иногда может быть нестабильным. Минерализация океанов очень важна, ведь почти все клетки требуют стабильной минерализации и не переносят концентрации соли, превышающей 5 %.

Лавлок предположил, что эти факты указывают на то, что планетарная экосистема биомассы Земли регулирует такие переменные, чтобы создать на планете условия, максимально пригодные для жизни.

Физик Питер Рассел использовал и расширил этот принцип в своей концепции глобального разума (1983, 1995).

Рассел рассматривает процесс эволюции как постепенное объединение сущностей (холонов) в более обширные системы – от элементарных частиц до атомов, молекул и так далее, вплоть до организмов, обладающих сознанием. Каждый прыжок к более обширному единству создает новый самоорганизующийся паттерн.

По мнению Рассела, растущая плотность населения на планете и ускоряющееся развитие технологий и коммуникаций создают ситуацию, в которой люди способны достичь более высокого уровня интеграции и создать нечто вроде общей нервной системы или общего «мозга» для всего человечества[15]. (Люди напоминают нейроны, а мобильные телефоны, телевидение, радио, Интернет и так далее похожи на синаптические связи между ними.)

Идея Рассела о «глобальном разуме» перекликается со взглядами Грегори Бейтсона:

Индивидуальный разум имманентен, но не только в теле. Он имманентен в путях и сообщениях за пределами тела; существует более обширный, Больший разум, и индивидуальный разум является только его подсистемой. Этот Больший разум можно сравнить с Богом, возможно, именно его люди и называют «Богом», но он при этом имманентен в тотальной взаимосвязанной социальной системе и планетарной экологии.

Одно из практических следствий утверждения Бейтсона – это возможность входить в системы интеллекта, превышающие наш индивидуальный разум. Эта идея, конечно же, проявлялась во всей истории человечества в субъективном опыте шаманов, целителей, парапсихологов, медиумов, художников, представителей традиционных культур и величайших гениев мира.

Например, в книге «Стратегии гениев» один из авторов этой книги Роберт Дилтс указывает, что почти все известные творческие гении в истории, от Леонардо да Винчи до Эйнштейна, от Моцарта до Майкла Джексона, знали так или иначе, что их лучшие работы и идеи проходят «через» них, а не «принадлежат» им как отдельным людям. Например, Моцарт писал о своих музыкальных идеях: «Как и почему они приходят, я не знаю; и не могу их заставить прийти». Однако он говорил, что эти идеи легче всего посещают его, когда он находился в определенных внутренних состояниях, когда творческий процесс разворачивается «в приятном живом видении».