Низший-4

- Винтовок всего три – ответил паук – Раньше было пять. Все у пауков.

- Так… и что с ними стало?

- Две были уничтожены в один день и час. В давнишнем взрыве.

- Давно?

- Очень давно.

- В таком же взрыве как сегодняшний?

- Сегодняшний – мелочь – махнул лапой паук – Наших погибло немало. Нижних зацепило. Но поверь, Оди – это мелочь.

- А что конкретно случилось?

- Про наши внутренние дела я тоже молчать умею.

Пожав плечами, я постучал пальцами по столу и передо мной разложили новую партию фотографий. Эти тоже не выглядят слишком старыми. Зато на них с разных ракурсов изображено весьма яркое, красочное, блестящее и крайне непрофессионально запечатленное зрелище.

- Что за тупорый фотографировал? – осведомился я, пытаясь хоть что-то разглядеть в красочном бесформенном месиве.

Это площадь перед главным входом в паучью крепость Лихткастил. На ней уйма народов, торчат во все стороны стальные и мясные лапы, кричащих цветов одежда. Видны плывущие над головами тарелки с жрачкой, на переднем фоне танцует пара обнаженных бабенок смутных, но явно не стройных очертаний. Но все снято слишком издалека. Не различить лиц. Вообще никаких деталей не различить. Мусор.

Поведя ладонью, я собрал их в кучу и отодвинул к пауку. Поднял глаза. Паук из ПауПам сидел и сверлил глазами столешницу.

- Ты делал фотографии? – понял я.

- Я – с сокрушенным вздохом признался тот – Но…

- Но наделал дерьма – подытожил я – Еще фото есть?

- Нет. Таково правило – делать не больше девяти фотографий за шесть месяцев. Иначе быстро все истратим.

Быстро пересчитав, я хмыкнул – ровно девять.

Девять драгоценных и безнадежно запоротых кадров. Ну ты и кадр, паучина…

- Было бы смешно, придумай ты это правило – добавил я.

Паучья башка опустилась еще ниже, слюнявые жвала едва не коснулись стола.

- Я… - донеслось едва слышно.

- Давай следующие фото – велел я, снова стуча пальцами по столу.

Тасуя фотографии, смущенный паук не удержался от вопроса:

- Стебаться надо мной не хочешь?

- Я же сказал – мне плевать – сказал я чистую правду – Мне плевать на твои успехи, на твои провалы, на твои запоры и понос. Если ты прямо сейчас сдохнешь – я позову еще одного паучару раскладывать пасьянс из хреновых фотографий.

- Так и запишем в хронике – обиженно пробурчал тот – Гоблин ты хренов! Не против такого заголовка? Или еще что получше – чтоб-ты-сдох-долбанный-герой-сучий-Оди…

- Если так напишешь – мое мнение о тебе изменится к лучшему – ответил я и снова не солгал – А тут что?

- Виктория. Верховная паучиха. Славно и мудро правила долгие годы. Королева из королев.

На фотографиях – тетка жирных лет. Усатая. Набрякшее мрачное лицо, бугристый невысокий рот, поджатые брюзгливо губы, шея втиснута в высокий узкий воротник, за спиной сбруя с вертикально поднятыми восемью сверкающими стальными лапами.

- Двенадцатилапая? – уточнил я.

- Все верно – гордо ответил паук – Великая Виктория Двенадцатилапая.

- И всеми она могла управлять?

- К-хм… это скорее символ власти…

- Заспинная корона?

- Ну… послушай, гоблин. Королеву Викторию любили. И до сих почитают. Держи шуточки на привязи.

- Давно почила в бозе?

- А?

- Давно сдохла жируха?

- Эй! Сказал же…

- Но ты ведь ее не сильно почитаешь – наклонился я вперед – Чего так трясешься?

- Зато другие почитают! – огрызнулся паук, тоже наклонившись поближе – И сильно почитают. А мне лишних проблем не надо – тут девяносто пять пауков из ста считают, что Паутина Памяти никому не нужна и нас надо разогнать на черные работы! Плуксов отстреливать на окраинах.

- Прямо как мы сегодня.

- Вот именно! И без обид.

- Ну да. Я грязный гоблин. А ты паук небесный.

- Все так.

- И здесь рожден?

- Конечно!

- Так что про сдохшую жирную клушу с кучей лап? Давно сдохла?

- Давно! – сквозь зубы прошипел паук – Прояви уважение, гоблин! Она почтенная и славная паучиха!

- Она долгие годы была вождем. Стало быть, она по маковку в дерьме и крови. По-другому не бывает и не будет. Никогда.

- Прошу тебя!

- Проси – кивнул я – И пока просишь – следующие фото давай.

А что тут рассматривать?

Жирная верховная паучиха во всех ракурсах и возрастах. От юной сомнительной привлекательности до жирной усатой перезрелости.

- Ты первый кто потратил всего пару секунд на лицезрение королевы.

- Смотреть на что? – спросил я – Она стоит, сидит, снова стоит, сидит, улыбается, держа в руках винтовку. Бред. Добавить бы ей за спину Трахаря Семилапого с приспущенными штанами и вот тогда…

- Ти-и-ихо-о-о! – раздавшееся шипение можно было смело отнести к истинно паучьему – настолько долгим и злобным оно оказалось. Конечно, если пауки вообще умеют шипеть.

- Нормальные фото показывай – велел я – Времени в обрез. И я лучше посплю, чем буду пялиться на давно померших теток с заспинными коронами.

- Да они все такие!

- Тогда наша сделка не состоялась – покачал я головой и начал подниматься – Я отзываю бойцов. Рассказы закончились.

- Тебе жалко?

- Мне? Жалко – подтвердил я – Ты по-любому поимеешь какую-то выгоду с наших рассказов. Я же пока не поимел ничего – разве что на хрен пропавшего паука полюбовался.

- Ну… погоди! Вот самые старые фото! С охот паучьих!