Низшая раса

Железные дороги оказались не в состоянии обеспечить фронт даже регулярным подвозом продовольствия. Для снабжения армейских частей продовольствием выделялось ежемесячно 60 тысяч вагонов при необходимых 80 тысячах. Неритмичная работа железных дорог приводила к резкому снижению плановых поставок продовольствия армии. В то же время добыча угля – хлеба индустрии – в России в 1916 году упала на 15%, нефти – на 7%.

Впрочем, начались трудности и с заготовкой хлеба. Об этом сегодня не любят вспоминать, но в 1916-м в царской России начался кризис зерновых заготовок для нужд государства. Как сообщает "Миф о красном терроре", вместо пятисот миллионов пудов удалось закупить только 170 миллионов. Богатые крестьяне и перекупщики стали прятать зерно, дожидаясь всё большего взвинчивания цен. Одновременно общий сбор зерна в стране в 1916 г. по сравнению с 1913-м упал на 24,5%. И потому уже в 1917-м, до победы красных (29 апреля), Временное правительство вводит нормирование потребления хлеба, а в мае 1917-го издаёт две инструкции о продразвёрстке. То есть о принудительном отбирании у крестьян всех хлебных излишков и передаче их в руки государства. Был бы тогда царь у власти, и ему пришлось бы делать то же самое. Появились бы не большевистские, а царские продотряды с комиссарами.

Так-то вот работал "цвет русской нации", уничтоженный красными, м-да…

Стоимость основных статей расходов рабочего.

Почему государству в 1916 году пришлось пойти на экстренные меры по урезанию аппетитов частного капитала? Потому что Первая мировая вызвала чудовищный рост государственного долга России. Он с 1913 до 1917 года вырос с 20 до 65 миллиардов тогдашних рублей. По сведениям министерства финансов, до 20 февраля 1917 года на войну было истрачено 29 миллиардов 626,9 миллиона бумажных рублей. Брать в долг приходилось и у Запада.

Ионичев напоминает: 19 августа 1915 года на заседании Совета министров обсуждалось требование союзников послать в Америку русское золото для обеспечения платежей по заказам и для кредитных операций. Это вызвало взрыв негодования. "Значит с ножом к горлу подступают союзники – или золото давай, или ни гроша не получишь… так приличные люди не поступают!" – восклицал государственный контролёр П.А. Харитонов.

Русское правительство ввиду крайне тяжёлого экономического положения в стране согласно очередной финансовой конвенции от 14 октября 1916 года, предусматривавшей открытие Англией ещё на полгода ежемесячных кредитов, обязалось дополнительно отправить в Англию золота на сумму около 20 миллионов фунтов стерлингов. Одновременно в стране без устали работал печатный станок, наводняя Россию обесценивающимися рублями. Расходы бюджета страны в 1916-м по сравнению с 1914 годом выросли-то втрое до 15,26 миллиарда рублей. Денежная масса увеличилась за войну вшестеро, и уже в 1917 году начнётся гиперинфляция. То есть налицо была опасность финансового краха даже без всякой революции. Недаром первая мысль о конфискации громадных богатств православной церкви была высказана ещё в 1914 году депутатом Госдумы Н. Кудрявцевым в журнале "Новый экономист". Положение усугубилось тем, что царь-идиот, ровно за 70 лет до Горбачёва и в разгар тяжёлой войны, в 1915 году ввёл сухой закон ("Об ограничении питей"). Напомним, что спиртное давало казне в 1908-1913 годах 26,6% доходов. Таким образом, идиотский закон торпедировал государственные финансы России в ходе напряжённой войны! Зато скольких спекулянтов и махинаторов накормил…

То есть по окончании Первой мировой стране грозила финансовая катастрофа плюс супердефолт. И в этих условиях русские православные заводчики продолжали грабить Россию, "накручивая" цены на снаряды. И потому царское правительство, дабы не загонять империю в тяжелейший финансовый кризис, решило больше не заказывать боеприпасов у алчных частников.

Более того, в 1916 году были приняты законы о принудительном отборе (секвестре) частных предприятий у их владельцев, коли первые были задействованы в выполнении оборонных заказов. Видимо, частные заводчики своим откровенным воровством и мародёрством окончательно "достали" страну.

"…Были приняты законы о секвестре от 12 января и 22 октября 1916 года.

Следует отметить, что само по себе усиление государственного контроля над промышленными предприятиями в период войны было характерно не только для России – оно имело место и в других воюющих державах. За рубежом самой крайней мерой для собственника была реквизиция, то есть отчуждение имущества с возмещением его стоимости, определяемой либо по соглашению с собственником, либо в судебном порядке. В российских законах о секвестре вопрос ставился иначе: формально владелец предприятия лишь временно отстранялся от управления, однако и убытки, которые возникали вследствие государственного управления, целиком ложились на собственника, а жаловаться было некуда.