Нижний уровень-2

Ну, как-то так, ничего другого в голову не приходит. И лишь в какой-то момент он все же понял как проходить между уровнями. Достаточно недавно, получается?

Тогда как он сам так сохранился, что не стареет?

Нет, где-то что-то в логике не складывается. Хотя, по большому счету, мне все равно. Если я найду Пемброка, и Сисси Келл, которая, наверное, уже давно большая девочка, и снова найду Энн Хилли, и "советника права", и если я смогу их всех просто убить — то мне все равно. И плевать на любую логику событий, мое дело их истребить. Похоже, что я для этого и существую. То совсем скисал в Панаме от скуки и приближающейся депрессии, а то вон как теперь оживился, копытом землю рою.

— Как О'Мэлли тебя нашел?

— Очень просто, меня сначала нашел мой босс, вызывал к себе, — усмехнулся Патрик. — Сообщил, что ему звонили совсем большие боссы и сказали, что со мной хотят поговорить. Что интересней всего, желавший поговорить изъявил желание навестить меня дома, а потом я очень удивился, увидев священника. Я пригласил его в дом на кофе, там мы поговорили. Довольно долго говорили, надо отдать должное, почти до утра.

То есть тут заход тоже через Акосту был. Учитывая, что он шишка в Безопасности Отечества, а пограничная охрана входит как раз в этот департамент, то ему это, наверное, организовать несложно.

— Ты ему поверил?

— Скорее да, чем нет. Просто… он был убедителен. Логичен. И я не думаю, что иезуит приедет к тебе домой только для того, чтобы немного побредить. И я же знал что случилось с Марком. Знал про все, я как-то подсознательно ждал того, что рано или поздно… это как-то проявит себя. То есть я совсем не удивился, если честно. Скорее удивился тому, что не могу удивиться.

— И когда ты согласился, чего ты хотел добиться в итоге?

— Всех найти и всех убить, — спокойно ответил Патрик.

— Ты же слуга закона.

— Если на кого-то нельзя распространить действие закона, то это совсем не значит, что он должен делать то, что хочет.

— Распространить-то можно, — поморщился я. — Взять на наркотиках, взять на убийстве или похищении. Их просто потом нельзя… в общую популяцию тюрем. Вообще никуда нельзя, потому что в первый раз, когда еще испанская инквизиция поймала подобных людей, это знание ушло через тех, кто их охранял. Долгая-долгая жизнь — это серьезная приманка, мужик. За нее многие люди готовы пойти на многое.

— Я знаю, О'Мэлли эту историю мне тоже рассказал.

— Это хорошо, — я кивнул. — Мне дико нужны были люди, которые могут помочь, но я даже не знал где и как таких искать. Потому что сказать нормальному человеку то, что я планирую этих убивать — это уже проблема. А если не проблема, то, скорее всего, человек уже ненормальный, и к этой тайне его нельзя подпускать на пушечный выстрел.

— Я тебя понял.

Дальше какое-то время ехали молча, потом сбились на болтовню ни о чем. На этот раз, просто для разнообразия, в Камп-Верде я свернул на Коттонвуд, хоть и не знаю что тут за разнообразие — все та же пустыня по сторонам от дороги. Сам Коттонвуд остался чуть в стороне, наш фургон проскочил через редкое скопление недорогих домов и "бизнесов" у дороги, а потом был опять кусок совершенно плоской и пыльной пустыни, где и взгляду зацепиться не за что.

Потом, правда, перед самой Сидоной, красные скалы вдали показались, делая место по-настоящему живописным. Сколько их вижу, а никак не могу разучиться удивляться. Нет, вот они — это что-то такое, что великолепно всегда, к ним не привыкаешь. На аризонских скалах природа точно оторвалась, вразнос пошла, ни в чем себе не отказывала, особенно в фантазиях.

На подъезде опять созвонился с Роситой, она сказала что будет нас ждать на стоянке перед отелем. Я попросил ее перейти дорогу к торговому центру, где большая стоянка — там будет намного труднее заметить что она села в странный развозной фургон, хотя у нее вот он стоит вполне модный "мерседес". Мало вероятно что кто-то это заметит ненужный, но все равно лучше перестраховываться. Всегда надо перестраховываться, это я уже давно понял.

Росита как всегда была модной и яркой — черные блестящие волосы затянуты в хвост, большие серьги кольцами, смуглый живот из-под оранжевого топа, правда, ниже обычные джинсы с теннисными туфлями, это уже некоторое отступление от ее стандартного стиля.

Я скосил глаза на Патрика — он явно впечатлился. Суетливо открыл сдвижную дверь, запуская Роситу в салон, поздоровался первым, как и подобает джентльмену, назвав ее "мэм", чем удивил и ее, и меня, если уж честно. Росита улыбнулась ему белозубо, затем подчеркнуто откровенно поцеловала меня, перегнувшись между спинками сидений и заодно продемонстрировав богатство декольте, потом все же уселась.

— Рассказывай.

— Я рассказываю, а ты меня хвали, хорошо? — она просто светилась от важности.

— Договорились.

— Я сначала ездила где ты показал, но ничего не нашла. Объездила весь город, наверное, но ничего. Подумала, что я слишком далеко от домов, там, на складе, я ближе была когда то место ощутила, понимаешь?

— Понимаю, — уверил я ее. — И что ты сделала?