Ниже бездны, выше облаков

– Чего?! Припёрся с какой-то затюканной салатницей, весь вечер из-за неё насмарку, а я же ещё и дебил.

– Она не салатница. Ещё раз скажешь так…

– И чё? То есть тебе моих подруг называть салатницами можно, – помнишь, в том году была? – а я перед твоими должен расшаркиваться?

– Я тебе сказал.

– Да пошёл ты! Скучная твоя Таня, повеситься можно.

– Зато твоя подружка слишком развесёлая, – я чуть на крик не сорвался, но потом продолжил на жеманный манер: – Боже мой, какой кошмар! Мне подарили эту ужасную розу, а я не знаю, куда её деть! Что делать? Караул!

В таком духе мы перебрасывались минуты две, потом перешли к более весомым аргументам, где Костин вес, конечно, значительнее моего. Опять же, Костян был практически готовый – столько пива выдуть в одну каску. Собственно, потому он и завёлся, считай, на ровном месте. В общем, силы были примерно равны, и после непродолжительного раунда в зал мы вернулись оба «красавчиками».

Таня подскочила:

– А! Что случилось? На вас кто-то напал?

– Напал, напал. Пошли, Таня.

Не вдаваясь в объяснения, взял её за руку и повёл к выходу.

Думал проводить только до подъезда, но она затащила меня к себе:

– Пойдём поднимешься. У тебя кровь на лице. А то придёшь домой, перепугаешь своих.

– А твоих не перепугаю?

– А у меня дома нет никого. Мама с папой в гости ушли, праздник же, – сказала и тут же осеклась, зарделась вся.

Даже в полумраке подъезда было видно, как она, только что бледная, покраснела от смущения. Нет, правда, какая же она смешная!

– Уговорила, идём, – хмыкнул я.

Таня нервничала так, что собственную дверь открыла раза с пятого. И вошли – тут же засуетилась, помчалась розу ставить в воду, греть чай, искать аптечку. Ну а я решил осмотреться – интересно же, кто как живёт.

– Круто у тебя, – заценил я интерьерчик а-ля буржуи девятнадцатого века. – Хотя, будь у меня своя хата, наверное, что-нибудь хайтешное забабахал.

Таня аукнула в ответ откуда-то из глубины квартиры. Я пошёл гулять дальше. Забрёл в её комнату. Типичные девчачьи владения – мишки, книжки, куклы, домики и постеры на полстены – с метросексуалами. На кровати – куча платьев вразброс. Видно, долго выбирала, что сегодня надеть. Над столом – два постера: Джастина Бибера и Зака Эфрона. Из-под Зака торчал уголок. Совершенно без задней мысли зацепил его и вытянул. Оба-на! Моя фотка крупным планом. Откуда?!

– Ты здесь? – заглянула Таня.

В руках она держала какой-то бутылёк. Лечить меня, видать, надумала.

– Я там всё приготовила. Блин, у меня тут такой бардак. Я не думала… Извини.

– Да ну, забей. А откуда у тебя эта фотка? – и я показал Тане свою находку.

Она, едва взглянув на снимок, сначала вспыхнула, потупилась, а потом как-то сникла вся. Я сто раз пожалел, что сюда сунулся, ещё с этой фоткой к ней пристал. Чего доброго расплачется!

– Ну ты чего?

– Ты, наверное, думаешь, что я дура, – выдавила Таня убитым голосом.

– Ничего я не думаю. Просто удивился, откуда она у тебя. Не припоминаю такой.

– Я со странички Аниты её скачала. В Одноклассниках. Там у неё много твоих фотографий.

Она стояла, низко опустив голову, как ребёнок, который напакостил и покорно ждёт наказания. Ждёт и боится. Глупая, вон даже нижнюю губу закусила. Потом робко подняла глаза, посмотрела, будто спросила: «Что теперь?» Мне хотелось ей сказать, что она напридумывала себе не пойми что, грузится из-за всякой ерунды и не дура она вовсе, а такая… милая. Может, зря не сказал. Вместо этого прижал её к себе. Она не оттолкнула, не спрятала лицо, а посмотрела так, что всё на свете послал бы к чёрту. Всякие доводы разума и вообще мысли ушли на задний план. Я видел лишь её лицо, глаза, губы… Сдержаться было невозможно, и я поцеловал её. Сперва легко, едва касаясь, но неожиданно она ответила на поцелуй. Тоже поначалу робко, потом всё смелее. И тут уж меня захлестнуло.

Брямц – из её рук выпал бутылёк…

* * *

На следующий день чуть не с восьми утра мне стал названивать Костя Бахметьев. Попытки с шестой ему таки удалось прорваться через мой сон.

– Чего тебе? – я был, естественно, недоволен.

– Слушай, Димон, прости, а? Сам не знаю, но меня реально переклинило вчера. Сильно я тебя?

– Нормально.

– Вот я дятел! Но если тебе станет легче, то ты меня тоже неслабо приложил. И за эту твою… подружку тоже прости, а?

– Её Таня зовут.

– Да-да, Таня. Я зря про неё так… В общем, обстегался я.

– Да всё, проехали. Не парься.

– Лады. А она… так или всё серьёзно?

– Она – не так.

– О-о! А у вас с ней чё-нить было?

Я вспомнил, как мы целовались с Таней. И внутри всё всколыхнулось.

Дальше поцелуев дело, конечно, не зашло, а именно это интересовало Костяна, так что для него, пожалуй, что и не было. Ну а для меня было. Ещё как было…

18. Таня Когда мечты сбываются