Ниже ада

«Да что, черт возьми, с ним происходит?!» — безмолвно вопрошал себя растерянный и оттого злой Костик.

Происходящее все больше напоминало дурной сон, от которого никак не удается проснуться. Нити событий, их бесконечная, бессмысленная череда переплетались в причудливый, невозможный клубок, а единственный верный союзник все глубже погружался в какой-то наркотический транс. Иван шел совершенно безучастно, не обращая внимания на надоедливого друга, мешающего… Впрочем, как и чему он мешает, Федотов понять был не в силах, Мальгин же упорно отмалчивался. Бесполезный поток пустых размышлений прервался Ванькиным еле различимым шипением:

— Тихо! Стой!

Дозорный застыл в предупреждающей позе, вскинув правую руку в красноречивом жесте. Он что-то почувствовал и теперь, казалось, напряженно всматривался в темную даль.

— Живчик, ты слышишь?

Костя отрицательно мотнул головой:

— Что там?

По своему новому, раздражающему обыкновению Мальгин ничего не ответил, лишь пристальней уставился вперед.

Опасения Ивана оказались не напрасными — вскоре на пустыре показались смутные движущиеся тени. Они не скрываясь, без спешки приближались к людям и остановились только, когда до двуногих оставалось не более пятнадцати метров.

Незваными гостями оказались небольшие зверьки, внешне походившие на доисторических броненосцев, изображения которых Живчик видел в старой иллюстрированной книге о животном мире Южной Америки. Вытянутые приземистые тушки так же покрывали толстые панцири из роговых пластинок, однако были и отличия: в местах сочленения пластин отчетливо проглядывались торчащие коротенькие отростки, больше всего, напоминающие присоски на щупальцах гигантского головоногого паука, нежно прозываемого в народе «Осьминожкой».

Назывались зверюги довольно странно — «коптилками», «чернильницами» и «туманками». И если первое прозвище хоть как-то объяснялось жиденьким темноватым дымком, выделяемым ими при дыхании как раз через «дымоходы»-присоски, то происхождение «чернильницы» или «туманки» припомнить не удавалось.

Около минуты броненосцы усиленно нюхали воздух, водя вытянутыми треугольными мордами из стороны в сторону и подслеповато таращась крошечными глазками-бусинками на двух застывших в ожидании людей. Затянувшуюся паузу нарушил самый длинномордый из них: вытянув некоторое подобие кожистых «губ» в комичную трубочку, он негромко, но отчетливо «прокрякал» нечто совершенно унылое и немелодичное. Оставшиеся твари отреагировали немедленно — задышали глубоко и шумно, словно кузнечные меха, и воздух вокруг них тут же потемнел. Причем чем дольше они дышали, тем непроглядней становилась окружающая тьма. В считаные секунды друзья оказались в плотной пелене абсолютно «чернильного» тумана.

Мальгин открыл стрельбу из пистолета, видимо ориентируясь на обострившийся от вынужденной слепоты слух.

— Ванька, ты их пулями не возьмешь, зато меня зацепишь! — закричал Живчик и от греха подальше кинулся наземь. Стрелять по броненосцам из «Макара» не было никакого смысла — во-первых, бесполезно, а во-вторых, опасность теперь исходила не от них. Припав ухом к земле, Федотов отчетливо различал топот множества ног или лап, стремительно приближавшихся к «туманности» со всех сторон.

Кто же устроил им ловушку? Память, пробуксовывавшая под напором адреналина, бессильно выдавала бессвязную информацию, значение которой сводилось к банальному: «скоро здесь будет полным-полно зубастых, кровожадных хищников». Стая заурядных и не особо сильных гадов, неспособных ничего противопоставить человеку среди бела дня, легко одолеет их в этом непроглядном чернильном мареве…

Стоп! Сознание уцепилось за какую-то малозначительную деталь… «„Туманки“… „манки“. Черт! Думай, голова, думай!»

Совсем рядом с упомянутой выше головой чиркнула шальная пуля, и все мысли мгновенно покинули «опасное место», оказавшееся под дружеским огнем.

Костя хотел заорать благим матом что-нибудь трехэтажное в адрес стрелка, и тут в мозгу, наконец совместились два понятия: «Туманка» и «огонь»! Сталкеры называли этот прием «противотуманкой». Конечно, на каждую мутагенную гадину найдется своя человеческая хитрость.

Колесико зажигалки крутанулось с сочным, жизнеутверждающим хрустом. Рожденная на краткий миг искра полыхнула и превратилась в ослепительную звезду, пожравшую все окрест. Вспыхнувшие горючие «чернила» пощадили только людей в огнеупорных защитных костюмах, от остальных участников феерии остались лишь обгоревшие до костей тушки да уцелевшие в «жаровне» роговые пластинки, уже без всяких присосок.

«Кто к нам с коптилкой придет, тот от коптилки и…» — засмеялся было довольный собой Живчик, но тут же осекся. Сквозь парящий от запредельной температуры воздух показалась неясная фигура исполинского роста. Пять, шесть… Сколько же в ней метров?

Бой на пустыре близ границы Пояса Щорса только начинался.

Глава 11 В ГОСТЯХ У ДЯДЮШКИ АЙКА

Когда Вольф остался наедине со своим старым другом и наставником Валентином Пантелеевичем Терентьевым, тот с ухмылкой заявил:

— Вижу, наш залетный гость крепко взял тебя за…