Ниточка к сердцу

Откозыряв, все четверо, четко печатая шаг, зашагали в сторону лагеря: ать-два, ать-два! Круин зло смотрел им вслед, пока их фигуры не слились с тенью ракеты. Только тогда он повернулся и пошел дальше. Поднимаясь по холму, Круин не снял руки с холодной рукоятки пистолета. Дойдя до гребня, он остановился и посмотрел вниз, в долину, откуда только что пришел. Корабли Гульда, образовав две геометрически правильные звезды, стояли молчаливые и зловещие.

Тяжелый властный взгляд Круина устремился в долину по другую сторону холма. Мирная, пасторальная картина открылась ему. Заросший лесом склон холма убегал вниз, к маленькой речушке, голубая лента которой вилась, исчезая в туманной дали. За речкой тянулись возделанные поля и виднелись три небольших домика.

Усевшись на большой валун, Круин расстегнул кобуру, настороженно огляделся, вынул из кармана свернутое в трубочку донесение, расправил и стал в сотый раз просматривать. Слабый запах травы и хвои приятно щекотал ноздри.

«Я кружил над аэродромом на небольшой высоте и старался сфотографировать все стоявшие там машины. В воздухе находилось еще две машины, но они не мешали мне и скоро улетели куда-то по своим делам. Люди внизу подавали мне какие-то сигналы. Было похоже, что они приглашают меня сесть. Я решил воспользоваться приглашением, как рекомендовано в Уставе космической службы. И сел. Мой самолет сейчас же отвели с взлетно-посадочной полосы. Встретили меня очень любезно».

Что-то засвистело, забулькало над головой, Круин взглянул вверх, инстинктивно схватившись за кобуру.

Это запела в кустах маленькая серая птичка. Перелистав несколько страниц, Круин нахмурился и стал читать заключительную часть:

«…не зная языка, я не мог отказаться от приглашения осмотреть город. Всюду меня угощали каким-то напитком. После шести стаканов я почувствовал, что ноги у меня стали как ватные, и повалился на руки моим спутникам. Решив, что меня отравили, коварно заманив в ловушку, я стал ожидать смерти… они щекотали мне шею и, смеясь, что-то говорили… меня немного поташнивало». — Круин в недоумении потер подбородок и продолжал читать: «Только убедившись, что я окончательно пришел в себя, они отвели меня обратно к моему самолету. Я вырулил на старт и взлетел, а они стояли внизу и махали мне вслед. Приношу извинение моему капитану за опоздание. Меня задержали обстоятельства, перед которыми я был бессилен».

Птичка вспорхнула с ветки и села на траву у самых ног Круина. Она тоненько, жалобно засвистела, склонила набок крошечную головку и посмотрела на него ясными глазками-бусинками.

Окончив один рапорт, Круин взялся за следующий. Этот был аккуратно отпечатан на машинке и подписан Партом, Фейном, Калмой и Хефни.

«Они, кажется, не понимают, что произошло, и относятся к прилету космических кораблей Гульда как к чему-то вполне заурядному. Их самоуверенность поразительна, тем более что, как мы успели заметить, для нее нет никаких оснований. Покорить их так просто, что если связной корабль отправить на Гульд чуть попозже, то мы сможем доложить не только об открытии этой планеты, но и о ее завоевании, а значит, о нашей новой победе».

«Победа», — прошептал Круин. Какое внушительное, какое весомое слово! Услыхав его, весь Гульд возликует и будет восторженно рукоплескать.

Пять космических навигаторов рапортовали до него об открытии новых планет, но никто из них не залетал так далеко, ничей путь не был таким тяжелым и долгим. И никто еще как награду за все испытания не получал такой лакомый кусок — такую большую, одетую сочной растительностью, такую гостеприимную планету. И никто до него не рапортовал о победе. Нельзя одержать победу над голой каменной глыбой. Но это…

За спиной командора раздался голос:

— Доброе утро.

Говорили по-гульдски, но с незнакомым акцентом.

Круин поспешно поднялся на ноги, опустил руки по швам, лицо стало жестоким, властным.

Она смотрела на него ясными зелеными глазами и смеялась.

— Вы помните меня? Я Марва Мередит.

Ветер разметал ее огненно-рыжие волосы.

— Ну вот, — продолжала она медленно, не совсем уверенно. — Вот я и умею немного говорить по-гульдски. Всего несколько фраз.

— Кто тебя научил? — резко спросил он.

— Фейн и Парт.

— Это у вас они остановились?

— Да, у нас. Калма и Хефни гостят у Билла Глисона. А Фейн и Парт у нас. Их привел отец. Они живут в комнате для гостей.

— В комнате для гостей?

— Ну да.

Усевшись на валун, на котором только что сидел Круин, она подтянула к подбородку тонкие ноги, обхватила их руками и уткнулась подбородком в колени. Он заметил, что ноги ее, как и лицо, все в веснушках.

— Ну да, — повторила она. — А где же еще? В каждом доме есть комната для гостей, ведь правда?

Круин промолчал.

— А у вас в доме есть такая комната?

— У меня в доме?

Он поискал взглядом птичку, которая только что пела над головой в кустах, но птичка улетела. Забывшись, Круин снял руку с кобуры. Его ладони, как живые существа, прильнули одна к другой, пожимали, поглаживали друг друга, точно искали близкую душу, ожидали утешения.

Взглянув на его руки, Марва сказала мягко и нерешительно: