Нити судеб (СИ)

Максимилиан посмотрел вслед жене, которая даже на корабле носила плащ. Конечно она до сих пор делала вид, что не понимает всех условностей с плащами и того зачем их нежно было носить, но сама очень точно чувствовала грань между красным генеральским плащом и белым, символизирующим власть. Но сама продолжала утверждать, что белый ей нравится исключительно потому что подходит к цвету волос. Но Лина была гораздо умней и сообразительней, чем хотела казаться.

Через два часа Максимилиан, гордо прижимая к себе сына, ехал по главной дороге Афин и приветствовал свой народ. Весь город вышел встретить любимого царя, вернувшегося с победой над римлянами. Им под ноги кидали цветы, ветки оливы, яркие куски ткани, и весь народ громким криком восхвалял его.

Рядом с полководцем ехала его жена, любимая народом так же сильно, как и мужем, а уже следом генералы. Лина лучезарно улыбалась горожанам и махала рукой, приветствуя их. Максимилиан не возражал против этого, хотя подобное поведение и противоречило правилам, и она была рада этому. Афины успели стать ей родным городом, и она любила его всем сердцем, его и народ, так искренне приветствовавший их семью.

Левк, ехавший следом, ужасно робел. Он не привык возвращаться с войны вот так, верхом на лошади, да ещё и следуя за царём. Вокруг собралось так много людей, все смотрели на них… разумеется, большинство взглядов доставалось царской чете, но и генералы тоже небыли обделены.

"И Зиоса наверно тут, — подумал Левк, смотря на горожан, — "хотя наверно нет…" Орион, конечно, очень любит смотреть на военные процессии, а сегодня царь возвращался с войны с победой и по этому случаю было организованно красивое и красочное шествие, но скорей всего он тут или с друзьями или с кем-то из соседей.

Левк пытался разглядеть среди толпы знакомые лица, но это было невероятно тяжело. Все вокруг кричали, махали руками и среди этой мешанины ничего не было видно.

Царил удивительный дух праздника и веселья.

Процессия медленно пересекла город, поднялась на Акрополь, оставляя за спиной крики ликующей толпы, и въехали на дворцовую площадь. На ступенях дворца стояли Валерий с Алкменой и маленькой Фотиной. Тигран с Юлианом немного в стороне.

Максимилиан с женой приблизились к ним, и Лина не могла сдержать слёз. Принцесса выглядела прекрасно, с большим животиком, на щеках румянец, глаза горят, и ничто не говорило о том, что у неё какие-то проблемы, и она скоро умрёт.

Максимилиан покосился на жену, но промолчал. Ему была понятна её боль, да он и сам не мог поверить в то, что любая сестра, поддерживающая его всю жизнь, покинет его. Мысль об этом была невыносима.

— Я рада, что ты вернулся старший брат, — пропела она, обнимая его и целуя в щёку.

— Сестра… — ответил он, сквозь ком в горле.

— Почему Лина плачет? — шёпотом спросила Алкмена.

— Она соскучилась по тебе, — так же тихо ответил Максимилиан, — можешь поприветствовать её.

Алкмена тут же побежала обнять подругу, а Валерий недовольно нахмурился. Это противоречило правилам. Но полководец, похоже, не возражал против такого поведения и он немного успокоился.

— Лина, я так соскучилась.

— Я тоже дорогая, — сквозь слёзы ответила она и обняла подругу крепче, чем следовало бы.

— Не плачь, вы вернулись, и теперь мы будем вместе. Валерий разрешил остаться в Афинах пока не рожу наших мальчиков, — произнесла Алкмена, а Лина разрыдалась ещё больше.

Эти слова прошли через её сердце острым ножом, и не было сил остановить неконтролируемые слёзы.

Юлиан и Тигран непонимающе переглянулись и посмотрели на Максимилиана, который спокойно стоял на месте и невозмутимо смотрел на свою жену, которая была близка к истерике.

— Я опять всё испортила, простите, — тихо сказала Лина, отстранилась от подруги и вернулась к мужу.

— Милая, это Алкмена беременная и это она должна плакать, а не ты, — улыбнулся Максимилиан, обнимая её.

— Да, но я очень соскучилась, а завтра мне нужно опять уезжать и от этого становится очень грустно, — хлюпнула носом она.

— Уезжать? — тут же воскликнула Алкмена? — Как?

— Прости сестра, но Лина завтра отбудет в Спарту и эту поездку отложить нельзя, — очень строго произнёс Максимилиан и принцесса грустно вздохнула.

Официальное приветствие закончилось, полководец с Валерием и Тиграном скрылись за дверьми дворца, генералы разошлись кто куда, а Юлиан задержался ненадолго и недоверчиво осматривал Левка, а именно обновку на его плечах.

— Красивый плащ, да? — заявил он и гордо выпятил грудь.

— Максимилиан сделал тебя генералом? — с сомнением спросил Юлиан.

Конечно, Левк был хорошим солдатом, умелым, старательным. Но всего лишь солдатом… не более. И уж точно не генералом.

— Не Максимилиан, а Деметрий, это он вручил мне плащ, — с гордостью сообщил он и погладил маленького мальчика по головке, оставшегося стоять рядом с ним.

— Хватит паясничать, — сказала Лина. — Алкмена, дорогая, пошли. Левк, далеко не уходи, ты мне будешь нужен.

— Хорошо, — кивнул тот.

— Стойте, — сказал Юлиан. — Его плащ не такой как у меня.