Нити судьбы

Потом, как рассказывала секретарша, наблюдавшая за событиями из приемной, завуч попыталась выползти из-под директора и зачем-то обхватила его бедра ногами. Он ничего не видя и уже ничего не понимая, ругался последними словами и зачем-то ее удерживал.

И тут в кабинет вошла комиссия. В те годы секса в нашей стране еще не было, так что сцена на полу произвела на невольных зрителей сильное впечатление. Тем более что на завуче, видимо, в честь прихода гостей, было надето тонкое, прозрачное белье, и она активно размахивала ногами, выползая из под мокрого директора. Все застыли на своих местах, молча наблюдая происходящее.

Наконец администрация школы сумела разъединиться, директор понял, что держал в объятиях не негодяя ученика, а свою заместительницу, вскочил с пола и с криком: «Убью мерзавца!», бросился на стоящего в дверях председателя РАЙОНО. Председатель, крупный, солидного телосложения мужчина, не понял, что директор его сослепу просто не видит, решил, что тот собирается его убить за то, что он помешал ему заниматься развратными действиями, закричал то страха и попытался бежать, но не удержался на ногах и упал. После чего тотчас сам оказался лежащим под споткнувшимся о его тело директором. Теперь уже кричали не только директор с завучем, но и вся комиссия.

Рассказ Льва Николаевича получился забавным, но меня уже интересовали не только подробности глупой детской выходки. Я всматривался в пожилое лицо, пытаясь отыскать в нем детские черты.

— И чем это кончилось? — спросила, отсмеявшись, Электра.

Хозяин улыбнулся.

— Порок оказался тут же наказан. К этому времени я успел спуститься с чердака по пожарной лестнице и несся сломя голову вниз, собираясь насладиться плодами своих трудов. И в самом конце не повезло уже мне. Когда я пробегал мимо директорского кабинета, из него с криком вылетел какой-то дядька, поскользнулся и упал, тотчас на него сверху свалился сам директор. Остановиться я не успел и попытался перепрыгнуть через эту кучу-малу, но не смог преодолеть высоту…

— И чем все это кончилось? — спросил Денис.

— Кончилось на удивление хорошо. Виновников хулиганской выходки не поймали. Директора с завучем на следующий же день уволили с работы.

— Так что же в этом хорошего? — удивилась Электра.

— Хорошего? Завуч ушла от нелюбимого мужа и вышла за директора замуж. Они в счастье и, как говориться, любви дожили до золотой свадьбы…

Конец истории всем понравился, мы сидели и улыбались. Один рассказчик остался задумчив.

— Вы что, дядя Лева? — спросил его Денис.

— Никак не могу вспомнить прозвище нашего директора, вертится на языке… Похоже, на цепеллин…

— Цеденбал, — подсказал я. — Был такой монгольский деятель, председатель Великого народного Хурала.

— Точно, Цеденбал! — обрадовался Лев Николаевич, потом удивленно на меня посмотрел и, вдруг, побледнел, — А собственно, я хочу сказать, вы, собственно, странно…

Он продолжал бормотать, и стало видно, как он напуган. Пришлось его разочаровывать.

— И не мечтай, Левчик, — сказал я. — Я не Сатана и вообще здесь нет никакой мистики. Ты знаешь, что из-за вас, паршивцев, меня чуть на второй год не оставили? Наша классная хотела выйти замуж за Цеденбала, а вы со Славкой ей всю малину испортили! Мне с тех пор она одни пары ставила! Она так до десятого класса и была уверена, что шутка с директором моя работа!

Лев Николаевич слегка смутился, потом примирительно улыбнулся:

— Да если бы заранее знать, — виновато сказал он, потом лицо у него вытянулось, — это ты что ли Крыл? — назвал он меня школьным прозвищем.

Я кивнул.

— А что это с тобой?

— Со мной, ничего. Что ты имеешь в виду?

— Тебе же должно быть, как и мне, семьдесят два! Ты что омолаживаешься?

— Нет, не омолаживаюсь. Просто еще не дожил до таких лет. Это долгая история…

Рассказывать при Денисе и Электре свою одиссею я не рискнул, отложил разговор с одноклассником до более подходящего случая.

Глава 8

Правильно говорят: все, что ни делается, все к лучшему. Неожиданная встреча с Львом Николаевичем решила многие наши проблемы. Во-первых, Левчик предложил нам у него остаться, во-вторых, у него оказались приличные связи, что в бескрайней, равнодушной к людям Москве, всегда крайне важно. Разговор принял серьезную направленность, и Денис рассказал вкратце, в приемлемой форме, о последних событиях. Чем дольше слушал Лев Николаевич, тем больше мрачнел.

— Да, очень неприятное происшествие, — прокомментировал он. — Об этих Вороновых я слышал много плохого. Вам повезло, что сумели от них вырваться. Теперь вам, значит, нужны деньги?

— У меня есть антикварная монета, которую можно продать, — сказал я, кладя перед ним золотой дукат. — Денис сказал, что ты разбираешься в нумизматике…

Лев Николаевич взял кончиками пальцев монету и впился в нее взглядом. Потом внимательно на меня посмотрел и спросил:

— Откуда это у тебя?

— Досталась по случаю, — неопределенно ответил я, — Она у меня уже давно.

— Если она подлинная, то стоит очень больших денег, — сказал он. — Я отлучусь на несколько минут, и попробую это установить.