Нити Судьбы

Новый день ничем не отличался от нескольких предыдущих, и хоть она скучала по легкости Тэмина, по своему ощущению покоя рядом с ним, упорно продолжала избегать танэри. Ни сколько из-за гордости, совсем нет, сколько из-за страха снова обжечься.

Тэмин улучил момент, когда Фенрис слегка ушел вперед, и подбежал к девушке. Подстраиваясь под её шаг, взял за руку:

– Лайа, я уже извинялся тогда за обман, почему ты всё сердишься? – умоляюще посмотрел на неё.

Лайа забрала свою руку.

– Всё нормально, – холодно ответила она. Какой смысл ему что-то объяснять.

– Да ничего не нормально, я же вижу! – и он опять взял её за руку. – Это из-за Чонсока? Из-за того, что он сказал?– Лайа попыталась снова забрать свою руку, но он крепко держал её, ожидая ответ.

– Всё хорошо? – подошел к ним Фенрис, выразительно глядя на руку, которую удерживал Тэмин. Азур нехотя отпустил.

– Да, – ответила Лайа и поспешила вперед, а Фенрис последовал за ней.

– Ты точно танэри?– услышала она Чонсока. Его голос звучал высокомерно. Она невольно обернулась. – Посмотри на себя, – презрительно бросил он в лицо Тэмину, – бегаешь за девчонкой, как какой-то сопляк. Ты просто жалок!

– Что ты сказал? – Тэмин схватил его за грудки и встряхнул воина.

– Плохо расслышал? Могу повторить! – зло усмехнулся Чонсок.

Тэмин с силой толкнул друга в грудь. Тот, не раздумывая, выбросил руку для ответного удара, но цели она так и не достигла, столкнувшись с невидимой преградой. Азуры удивленно застыли, рассматривая колебания воздуха. Тэмин обернувшись, увидев вокруг себя защитный купол. Азуры одновременно посмотрели на Лайю. Тэ ошарашенно, а Чонсок со злостью. Воин снова перевел взгляд на купол, потом на Тэмина, криво усмехнулся и ушел.

Лайа прочитала коротенькое заклинание, снимая защиту. Она сама от себя не ожидала, в какой-то момент, сильно испугавшись за Тэмина, заклинание сложилось само по себе. Она посмотрела на мужчин. Фенрис смотрел на неё…разочарованно? Тэмин – изумленно. А впереди отдалялась спина Чонсока. Ей не надо было даже читать чужие эмоции, чтобы понять, как сильно сейчас расстроен воин. Фенрис молча продолжил свой путь. Тэмин, какое-то время постояв и осознав что, только что произошло, сник.

– Ты и такое умеешь? – спросил он.

– Я испугалась, – Лайе так хотелось утешить его, но она не знала, что сказать. Собственная злость и обида вылетела у неё из головы.

Тэмин положил руку ей на плечо. Она взяла его за талию, и они пошли догонять остальных.

– Мы впервые поругались, – грустно признался Тэ.

«Из-за меня», – промелькнуло в голове у Лайи. Может и правда, ведьма не приносит ничего хорошего в чужие жизни.

– Даже не думай об этом, – услышала она его голос. Тэмин что, умеет читать чужие мысли? – Ты не виновата. Сама-то как?

– Я же ведьма, что со мной станется, – улыбнулась ему девушка.

Он остановился и взял её за руки.

– Прости меня и Чона тоже. Мы тогда и вправду поступили некрасиво. Мне нечего сказать в своё оправдание, кроме того, что этого больше не повторится. Обещаю, – Лайя кивнула, стараясь не заплакать. – Давай ускоримся, нельзя разбредаться по лесу, впереди могут быть еще разбойники, – Тэмин потрепал её по голове.

Лайа дала ему возможность уйти чуть вперед, понимая, что ему хотелось побыть одному, насколько это возможно.

Глава 2

Ссора азуров наложила отпечаток на всех, усугубила их и без того натянутые отношения. Тэмин, несмотря на примирение с девушкой, оставался максимально серьезным и собранным, если и говорил, то строго по делу. Днем шел сам по себе, впереди, периодически уходя для предварительной разведки, а вечерами садился рядом с Лайей, но чаще в одиночестве. К Фенрису вернулось его прежнее состояние духа и ненавистная девушке маска безразличия. Эльф вел с себя с ней подчеркнуто вежливо и отстранённо. Чонсок просто игнорировал всё, что не относилось к цели пути. Ещё несколько дней, проведенные в такой гнетущей обстановке, действовали Лайе на нервы, высасывая внутренний резерв. После очередного дня уныния, она была готова накинуться на них всех с кулаками и кричать, что есть силы. Она видела, как плохо и больно Тэмину, видела, как гордость Чонсока не позволяет ему забрать свои слова обратно. Собственное чувство вины и эльф, смену настроений которого ей, видимо, не суждено понять, действовали на неё разрушающе. К ночи разбили лагерь, все расселись по своим углам и молча ели. Лайа достала из сумки бутыль с алкоголем, которую втихаря от Чонсока стащила в очередном селении, потрясла в воздухе, привлекая внимание. Мужичины отказались, на что Лайа равнодушно пожала плечами и отпила глоток прямо из бутылки, поморщившись.