Нити Судьбы

– Закончили с вопросами, ложимся спать, завтра с восходом надо выдвигаться, чем быстрее мы доберемся до Налии, тем лучше, – сказал Фенрис, и, посмотрев на Чонсока, добавил, – с тебя двойная вахта.

Пока эльф говорил это, его большой палец водил круги на её открытой ладони, оставляя тысячи мурашек по всему телу. Когда он отпустил её руку, Лайа ощутила сожаление и пустоту. Он улегся головой к её голове, отворачиваясь спиной к костру, а лицом к поваленному дереву. Лайа последовала его примеру и легла также.

– Извини, – услышала она его шепот, – мне нужно было тебя отвлечь.

– У тебя получилось, – также тихо добавила она.

Лайа заерзала, стараясь удобнее расположить голову на своей сумке и случайно соприкоснулась своей головой с его. Надо было отодвинуться, но она не хотела. Не сегодня. Фенрис, видимо, решил также.

Проснулась резко. Было ещё темно. Тихонько поднялась со своего места, давая знак Чонсоку, что сменит его. Воин устроился рядом с Тэмином, накрывая его и себя снятым плащом. Заснул сразу, как только голова коснулась земли. Перед рассветом всегда холоднее. Костер почти потух, заново разжигать не было смысла, скоро снова в путь. Эльф спал, обняв себя руками и втянув голову в плечи, прижимаясь лбом к дереву. Весь сжался. Его плащ служил подушкой. Лайа грустно улыбнулась, вспоминая, сколько раз она так ночевала на земле, в холоде и сырости, одна. Повинуясь внезапному порыву, девушка сняла с себя плащ и бережно его укрыла. Эльф заворочался, но не проснулся, лишь сильнее закутался в согретый её теплом плащ, пряча нос. Это выглядело так мило, что Лайа не могла перестать смотреть. И не скажешь, что перед ней грозная ищейка инквизиции.

Подувший ветерок, заставил её поежиться и обхватить себя руками. Она, взяв свои клинки, отошла на расстояние, достаточное, чтобы не мешать им спать, но при этом близкое, чтобы все были в её поле зрения. Сняла доспех, не могла к нему привыкнуть, он хоть и подходил ей, но всё же был изготовлен для другого и в некоторых местах сильно натирал и раздражал кожу. Рукава рубашки скрутила, максимально оголяя руки, позволяя ветру холодить кожу. И скинула сапоги, по той же причине. Закатала штаны до колен. Ступни ощутили холод и сырость земли, а сердце радостно запело, почувствовав силу земли. Она взяла клинки в обе руки, немного покрутила руками, пытаясь привыкнуть и приспособиться. Каждый раз, как в первый. Не хотелось силовой тренировки. Хотелось гармонии. Плавный взмах, ещё и ещё, поворот, прыжок. Деревья в округе не мешали, а заставляли обходить, менять траекторию, уклоняться. Она не знала техники боя на таком оружие, поэтому перемещалась, как чувствовала, двигалась, как делала это с кинжалами, с поправками на длину лезвия. Она прошептала заклинание и закрыла глаза, ей всегда хотелось это попробовать. Внутреннее зрение считывало энергию окружающего мира, и Лайа безошибочно продолжила кружить, плавно, словно в танце. Рука правильно определяла расстояние, и клинок ни разу не коснулся дерева. Несмотря на заклинание, энергия не уходила, а восполнялась. Лес был на её стороне, земля и ветер через кожу питал её, а первые проблески солнца рассеивали мрак, целуя её лицо, и гладили волосы.

Ему снилась ведьма. Она сидела рядом с ним и что-то шептала на незнакомом ему языке, смотря прямо в глаза. Приблизилась к его лицу, её волосы упали ему на лицо и её запах окутал его, сводя с ума. Он открыл глаза, вырываясь из плена сна. Потянулся, стряхивая с себя наваждение ночи. Плащ? Он поднес его к лицу. Её запах. Она что укрыла его? Что? Зачем? Он был растерян, все мысли испарились, он мог лишь смотреть на свои руки, сжимающую ткань. Тэмин зашевелился, чем вывел из ступора Фенриса. Эльф, во избежание ненужных вопросов, быстро скрутил её плащ и положил на её сумку. Тэмин толкнул в бок Чонсока и сонно проговорил, оглядываясь:

– А где ведьмочка?

Чонсок заметил первый, указал пальцем и опять опустил голову, засыпая.

– Во даёт, – промолвил юноша, восхищенно присвистнул, – она двигается с закрытыми глазами, никогда такого не видел. Она самая удивительная из всех, кого я когда-либо встречал.

– Конечно, ведь ты впервые встретился с ведьмой, – пробурчал Чонсок.

– Я не думаю, что другие такие же. Наша ведьма – особенная, я уверен! – пылко произнес Тэмин.

– Такое ощущение, что ты влюбился, – фыркнул раздраженно воин.

– Ай, ничего ты не понимаешь, – отмахнулся от него юноша.

– Да, куда уж мне, – проворчал Чонсок, понимая, что спать у него уже не получится.

Лайа подобрала свои вещи и подошла к ним, беспокойно осмотрела лагерь.

– Что-то случилось? Я почувствовала, что двое взволнованы, а один – злится. Всё в порядке? Я других на территории не ощущала, – переводила взгляд с одного на другого. Фенрис старался на неё не смотреть, Чонсок поправлял свой доспех, а Тэмин без зазрения совести пялился на её руны. Лайа сразу опустила назад штаны и надела сапоги.

– А тебе говорили в детстве, что подслушивать чужие эмоции нехорошо? – сказал Тэмин, поднимая на неё глаза после того, как она спрятала ноги.