Нить волшебства

– Можем сбежать, – сказала любопытная подруга, жаждавшая подробностей. – Ромео, проводишь?

– Куда же я денусь? – Рыжик подмигнул. – На последний тур вальса не останетесь?

– Нет, – ответила я.

И мы сбежали ко мне на чердак. Можно было, разумеется, пойти в комнату Ромео или Фионы, но они жили не одни. С менестрелем поселились трое парней с его же факультета, а Фиона, хоть и не разговаривала с соседками по комнате, приглашать к себе не могла. Видела я Алору и Белору, игнорирующих кентавра. С трудом удержалась, чтобы в нос этим девицам не дать. Слишком уж высоко задирали. Но, зная, что подруга не захочет такого вмешательства (она всегда все пыталась решить мирным путем), не стала драться. Нет, я не передумала, а скорее повременила. Решу эту проблему другим способом – устрою пакость, которая собьет высокомерие с Алоры и Белоры. Жаль, что Фиона отказывается переезжать ко мне на чердак, считая, что этим только порадует своих соседок. Она не привыкла сдаваться.

У себя я оторвалась по полной, не скрывая ни злости, ни ревности. Разбила пару вазочек, попинала стенку и только потом немного успокоилась.

– Влюбилась? – поинтересовался Ромео, всегда чутко улавливающий мое настроение.

Я вздохнула.

– А это возможно?

– Все признаки налицо, – заметила Фиона, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. – И что ты будешь делать?

– А как ты думаешь?

Ромео посмотрел на меня и застонал, явно поняв, что нас ждут неприятности.

– Мстить, да? – предвкушающе уточнила подруга, поправляя платье.

Я кивнула.

– Значит, на последний тур вальса мы точно пойдем.

– А может… не надо? – робко предложил рыжик, расстегивая две верхние пуговицы своей нарядной рубашки.

– Фиона, мне же и танцевать не с кем будет, – заметила я.

– Есть у меня кое-кто на примете, – сощурилась подруга, и я, не удержавшись, рассмеялась.

Очень уж лицо у кентавра было выразительным. А Ираса мне даже на мгновение стало жалко.

– А это у тебя что?

Ромео переключил наше внимание с коварных планов мести на средних размеров мешочек, пристроившийся на низком столике.

– Понятия не имею.

– Откроем?

Фиона подошла ближе и с мольбой посмотрела на меня. Я дернула за шнурок, и на пол посыпались золотые монеты.

– Это что? Откуда сей клад Али-Бабы?

– А кто такой Али-Баба?

– Смотри, записка!

Я подняла небольшой листочек.

«Отказаться не позволю».

Потрясающе.

– Огана! – позвала я, с трудом сдерживая злость.

– Уже вернулась? Ну и как первый бал мастериц? – Саламандра обернулась и оказалась рядом.

– А это что?

Я некрасиво указала пальцем на мешок и рассыпавшиеся монеты.

– Ирас оставил. Боялся, что ты откажешься или обидишься. Вот и…

– И когда успел-то? – восхитился Ромео прыткостью принца.

– Наверное, когда за мороженым уходил, – отозвалась Фиона, отдавая записку.

– Монеты зачарованные. Попробуешь ему их вернуть и получишь еще один мешок с золотом, – сообщила Огана.

– Что? – воскликнули мы хором.

– Он перестраховался. И даже запретил мне говорить вам о том, что наложил такое заклинание. Но мы же подруги…

– Гад, – прошипела я.

– Зато ты могла бы обогатиться, – засмеялся Ромео.

– Вот скажите мне, у него совсем мозгов нет, да? Зачем было…

– Варь, а ты посмотри на это с другой стороны, – предложил рыжик, явно стараясь меня отвлечь.

– С какой?

– У тебя теперь есть деньги на покупку теплых вещей.

– У нас есть.

– У тебя.

– У нас.

Какое-то время мы с Ромео препирались, пока энтузиазм спорить у друга не угас, и он, махнув рукой, согласился.

– Ладно, но с меня подарок, – проворчал рыжик, скидывая расшитый бисером нарядный камзол.

На чердаке и правда было немного душновато.

– А о чем вы хотели поговорить в оранжерее? Вы же хотели поговорить? – невинно уточнила Фиона, и я чуть не взвыла.

– Он наверняка выяснил, кто пытался нас отравить. Да и про сбой защиты в мастерской Ирасу тоже известно.

– И тут такой облом, Фиона, представляешь? Она ему допрос хотела устроить, а он – сбежал.

Ромео рассмеялся, и я запустила в него так удачно подвернувшуюся подушку. Подруга вздохнула.

– Он, наверное, так хорош, когда целуется…

Нет, она невменяема и неизменяема. Романтичная натура – это то, что не лечится.

– Может, просто забудем про этого мага, а? – с надеждой спросила я.

– А что произошло? – поинтересовалась Огана, лениво растягиваясь у огня.

– Она ревнует, – заложил меня рыжик.

– А вот и нет!

– А вот и да!

– Из‑за чего? – Огана засверкала глазами-бусинками.

– Он наградил на танцевальном конкурсе Ариэллу.

– О! Я уже ему сочувствую, – засмеялась саламандра. – Ты ведь мстить собралась, да?

– Будешь отговаривать?

– Не буду. Хотя я принца понимаю. Ну вот сама подумай, что было бы, если он награду, без которой ты, кстати, не осталась, отдал тебе там и при всех? Как бы это выглядело? Да и участницы бы точно не порадовались. Тебе врагов, что ли, мало?

Я фыркнула.

– Мог бы выбрать кого-то другого. Видела бы ты эту мадам «красное платье».

– Точно влюбилась!

– Ромка! – воскликнула я, но возразить не успела.

– Кстати, через несколько минут последний тур вальса, – заметила Огана.

Мы разом подскочили.

– Я договариваться насчет танца, а ты поправь платье, – крикнула Фиона, исчезая.