Нить волшебства

Я поморщилась, потому что, в отличие от бытовых заклинаний, вышивание мне давалось с трудом. Упрямый клубок не слушался и выдавал чаще всего темно-зеленую нить. Я изощрялась как могла. Но сколько ни вышивай лягушек и кузнечиков, проблемы это не решало. Я подошла к креслу, взяла в руки вышивку.

— Знаешь, а мне даже нравится, — заметил Ирас.

На ткани красовалась маленькая зеленая ящерка.

— Тебе все нравится, — ворчливо отозвалась я.

Он хмыкнул, подошел ближе, присел рядом и посмотрел на клубок в моих руках. Я безуспешно пыталась превратить нить в красную, желая вышить маки.

— Как видишь, не выходит.

— Ты в свои силы не веришь, чудо, — отозвался Ирас, вызывая у меня таким обращением странный жар по всему телу.

Я недовольно фыркнула, надеясь скрыть от него свои покрасневшие щеки.

— Хочешь, помогу?

Я с сомнением на него посмотрела. При всем своем воображении не смогла представить, как боевой маг будет вышивать, поэтому просто спросила:

— Как?

— Глаза закрой. И не хмурься, морщины тебе не идут.

Ирас взял мою ладонь, легонько поцеловал.

— Ладно, можешь не закрывать, — разрешил он, притянул к себе и нежно коснулся губ.

Сердце дрогнуло, забилось чаще. Ирас, видя, что я не сопротивляюсь, впился в мои губы страстно, жадно и практически сразу отпустил.

— А теперь пробуй, чудо, — прошептал он, показывая на клубок.

Издевается. Однозначно. Какой тут вышивать, если я в себя прийти не могу!

— Красная.

Клубок засветился.

— Получилось! — вскрикнула я и радостно прижала нитки к себе.

Ирас снисходительно улыбнулся.

— Я ведь заслуживаю еще один поцелуй в качестве награды? — вкрадчиво спросил.

Нет, кому что, а ему… Додумать Ирас не дал, накрывая мои губы своими.

— И не боишься, что ударю? — хрипло спросила я, пытаясь отдышаться. Впрочем, кого я спрашиваю? Боевые маги не ведают страха, а Ирас — тем более.

— Потерплю. Оно ведь того стоит, — прошептал он, окончательно наглея и снова притягивая меня к себе.

Утром я нещадно проспала и заработала наказание от профессора Бастинды. Даже мой успех — возможность получать нужную нить, ее не разжалобил. Она еще и припомнила мне все мои неудачные вышивки за последние недели. Хорошо, что не поинтересовалась, куда я их деваю. Боюсь, что, узнай вышивальщицы, которые до сих пор со мной не разговаривали, что кузнечики и лягушки обитают теперь у принца в дворцовой оранжерее, меня бы на части разорвали. Правда, я так и не поняла, зачем Ирасу мои «шедевры». Дар кудесницы позволял мне теперь и просто вышивку делать, перенося ее на ткань, но он все равно брал себе пушистые хвойные ветки и березовые листья, вдыхая аромат и пряча улыбку. Странный какой-то…

Соседнее место за партой было пустым. Интересно, что случилось с Дарией? Заболела? Или отпросилась на выходные к родным? Мастерицам делали такие поблажки, но потом пары приходилось отрабатывать.

— Мальцева, о чем я говорила?

Профессор Бастинда нависла надо мной темной скалой и смотрела, как я вожу по бумаге карандашом, ничего не записывая.

— Извините, я задумалась.

— И о чем же?

— О Дарии.

— Мы все сожалеем о том, что с ней произошло, но это не повод…

— А что с ней произошло? — невежливо перебила я.

Преподавательница поправила очки и внимательно посмотрела на меня.

— Вчера Дария покинула Магическую Школу Кудесниц и отправилась к зачарованному озеру.

— Зачем?

Профессор Бастинда смерила меня странным взглядом. На мгновение показалось, что в ее глазах скользнула печаль.

— Дария Критская решила добыть клубок, Мальцева.

В сердце тревожно кольнуло.

— И она упала в зачарованное озеро. Теперь одной русалкой стало больше, а мастерицей — меньше.

Преподавательница вздохнула, снова поправила идеально сидящие на носу очки, развернулась и пошла вдоль ряда, продолжая читать лекцию. А я сидела как громом пораженная. Дария — веселая и приветливая, единственная, кто в этом классе со мной дружил, теперь русалка! И ничего нельзя изменить и исправить. Я вспомнила, как падала в воду, испытывая ужас, но меня спас Ирас, а подругу… Ей вообще никто не мог прийти на помощь. Она это знала и все равно пошла. Зачем? Неужели этот клубок стоил жизни?

Я вздохнула. Легко мне сейчас так размышлять, а когда сама отправлялась на озеро, в первую очередь думала не о русалках. Тогда я просто не желала слушать никаких разумных доводов — лишь бы на бал не идти. А если Дария пошла, думая, что взять клубок — легко, и именно я подтолкнула ее к этому решению? К горлу подкатила тошнота.

Я попросилась выйти, спряталась в дамской комнате и остаток пары проплакала, растирая слезы по лицу. Дарии больше нет. Дария стала русалкой. Эти слова звучали и звучали у меня в голове. Когда пара закончилась, я умылась и сразу же пошла в зал физической подготовки. По-хорошему надо бы пойти и поесть, но аппетита не было.

— Что случилось?

Я обернулась и увидела Арара, вытирающего лоб полотенцем. Явно снова тренировался. Волосы мокрые и растрепанные, рубашка разорвана, а руки в тонких, едва заметных шрамах, по локоть намазаны пахнущим дегтем снадобьем.

— Добрый день.

— Не очень-то похоже, что для тебя он именно такой. Мне вопрос повторить?