Нить судьбы

— Нет уж, бери больше. Около двадцати лет. — Он прислонился к стойке, слегка отодвинувшись и освободив место. — Помнишь тот случай с Дженни и Леноксом?

— Да, — кивнула Мелани. — Это была настоящая катастрофа. — Она рассмеялась и сложила посуду в мойку. Руки не слушались ее и дрожали, что не укрылось от взгляда Даррела.

— Для тебя — возможно. А мне, признаюсь, было очень хорошо.

— Но мы же едва терпели друг друга, — попыталась спорить с ним Мелани. Она хотела убрать со стола, но Уайт преградил ей дорогу. Она остановилась, и ее глаза сверкнули и расширились.

— Ты была… такой сильной, — тихо произнес он, взяв ее за руку. — Такой уверенной. Я завидовал тебе, но в то же время и боялся до смерти.

— Наверное, ты неправильно меня понял, Даррел, — сказала Мелани, рассмеявшись.

— Может быть, именно ты видишь себя не в том свете. — Он коснулся указательным пальцем ее горла. — Ты гораздо больше и значительнее, чем сама о себе думаешь. И ты заслуживаешь счастья.

Мелани отвела его руку и отвернулась.

— Я и так счастлива, — хмуро ответила она.

— Тогда почему ты так стремишься уехать куда-то? — пожал плечами Даррел. — Знаю по собственному опыту, что манны небесной во Флориде ты не найдешь.

— Но и здесь меня ничто не держит, Даррел, — глотнув, ответила Мелани. — И никто не держит. Мусс нужно поставить в холодильник, — словно спохватившись, добавила она и удалилась.

«День седьмой. Во второй половине дня звонила отцу. Перспективы пока весьма туманные. Первый цикл химиотерапии завершился. Я еще никогда так не стремилась к одиночеству. От отчаяния хочется стукнуть кулаком по стене или побить кого-нибудь. Но кого винить в том, что чужеродные клетки плодятся в теле моего отца, словно термиты, растекающиеся по стволу дерева?

Можно было бы во всем обвинить табачные компании, сигареты которых он курил, но это уже ничего не изменит. Каждый раз, когда я звоню ему, мне кажется, что часы начинают тикать все быстрей и быстрей, словно напоминая: болезнь подступает все ближе. Что, если химиотерапия не даст результатов и рак распространится дальше? Что, если вторая стадия разом перерастет в четвертую?

Наверное, мне нужно выйти из состязания. Причем немедленно. Сесть на самолет и лететь к отцу, а потом попытаться заново склеить свою разбитую жизнь…»

— Сегодня твоя очередь готовить ужин, — прочирикала Сьюзи, войдя на камбуз. — Мы бросили жребий и вытянули твое имя. Тебе будет нетрудно. У тебя ведь есть помощник.

Мелани со вздохом захлопнула дневник.

Вслед за Сьюзи на камбуз протиснулся Даррел Уайт.

После их последнего разговора она старалась избегать его. Было намного легче обходить стороной Даррела и все его вопросы, чем пытаться дать на них ответы. Поэтому Мелани предпочла обратиться к своему дневнику, а Даррел оставил ее в покое и уединился в носовой каюте, достав учебники. После нескольких часов напряженного чтения у него под глазами образовались темные круги.

Несмотря на свой обет держаться от Даррела подальше, Мелани вдруг почувствовала странное желание поделиться с ним частью своих проблем, довериться ему. Беспокойство об отце, мысли о новой жизни, в которую она готова погрузиться без подготовки, и сомнения о благополучном исходе того и другого тяжким бременем легли на ее плечи.

Даррел производил впечатление человека, способного справиться с чем угодно. Он назвал ее сильной, но ошибся. В данный момент она чувствовала себя слабой и беззащитной.

— Уверена, что вы двое не возражаете потрудиться на пару, — громко проговорила Сьюзи, заставив Мелани вздрогнуть и вернув ее к реальности. — Сделайте доброе дело — состряпайте что-нибудь приличное. В морозилке найдете пару цыплят. Их вместе с овощами прислала Синди.

Единственный человек, на которого Мелани может смело рассчитывать, — она сама. Ей не следует забывать об этом, чтобы не попасть в соблазнительный фокус светящихся голубых глаз Даррела Уайта. А ведь он выглядит именно так, таким она в своих мечтах представляла себе идеального мужчину…

Расправив плечи, Мелани взяла протянутый Сьюзи фартук. Завязывая его, она старалась избегать пристального взгляда Даррела.