— Использовали, только не так, — кивнул Марк, — Ханна отдала нашим механикам свои половые клетки. К сожалению, эксперимент не удался и родившийся оказался обычным человеком без всякого таланта, но мы не теряем надежды. К тому же, есть еще и близнецы.
— И чем вы отличаетесь от Ордена? — поразилась Лина циничности происходящего.
— Мы не делаем этого насильно, радость моя, — с улыбкой проговорил Марк.
— И проведение опытов над ткущей было одним из условий, почему вы за ней туда полезли? — грубовато спросила Лина.
— А иначе, какой смысл рисковать ради смертной? — пожал плечами понтифик.
Девушка осуждающе покачала головой, но ничего не сказала.
Марк повернулся к смотрителю и гневно нахмурился, вспомнив поведение его дочери.
— Ты меня уверял, что вы не в претензии!
Смотритель печально опустил плечи.
— Вы должны понять нас, Марк. Мы действительно бесконечно благодарны вам за покровительство и помощь, но дети…они еще слишком молоды. Они не понимают, что на самом деле важно и очень любят свою мать.
— Ханна была вместо меня у механиков, — догадалась Лина, — Тогда, после банкета годовщины клана ты отправил к Паулю Ханну, вместо меня?
— Она тоже ткущая, радость моя, и в отличие от тебя, на ней нет блоков. Я не знаю, что стало бы с тобой у механиков, а Ханне к этому не привыкать!
С лестницы послышались тихие медленные шаги. Хозяйка дома спускалась вниз, гостеприимство превыше всего, к тому же наступило время ужина. Поплакать и поскорбеть она сможет потом, в утешающих объятиях мужа.
Женщина молча прошла к плите, отложила обгоревшую сковородку в раковину и начала готовить.
Лина следила за ней с грустью и чувством вины. Ведь это она не смогла уберечь старого мага от смерти, ей надо было быть в тот день более настойчивой и упорной.
Ханна достала из шкафа тарелки, стала их пересчитывать. Лина подошла к женщине, переглянулась с ней, молча вытащила у нее из рук стопку тарелок и стала расставлять на столе. Жена смотрителя постояла чуть, посмотрела, что делает гостья, и начала ей помогать.
Перемирие было установлено.
Мужчины, молча и с напряжением наблюдавшие за этой сценой, чуть выдохнули и стали обсуждать уже что-то свое.
— Ханна! — позвала женщину Лина, — А почему я не увидела четких «окон»?
Женщина отвлеклась от кипящего чайника, искоса глянула на девушку и тихо проговорила:
— Вы извините меня, Алина, за то, что я вас тогда дурой назвала…
Девушка замотала головой:
— Ну что вы, даже не стоит извиняться, вы сделали все как надо!
— Я не должна была! Вы не только гостья, вы наша госпожа, и я прошу прощения за проявленную грубость!
Лина уселась на стул и сложила руки на коленях:
— И все-таки?
Ханна подошла к ней, положила руку ей на голову, как собственной дочери, и сочувственно погладила ее по волосам:
— Бедная! Несчастная девочка! Тебе еще предстоит такое пережить!
— Вы о чем? — встревожилась она.
— У тебя будет Откат, Алина, сильный Откат, сравнимый с тем, что ты сделала! Ты вырвала у судьбы чью-то жизнь, такого она не простит! Дай-то Бог тебе выдержать это испытание! Моя Рахиль не смогла!
— Но я думала, что он уже был, — Лина вспомнила события церемонии обращения.
— Нет, девочка, — Ханна продолжала ее гладить, — Тогда бы ты увидела четкие и ясные «окна».
Люди расставлены, Анастасия лично проверила их на местах.
Но о том, что в доме находится еще и понтифик с Линой, предупреждать своих соратников магичка не стала. Не за чем. Тогда они сконцентрируются именно на нем и его любовнице, а прибить девку женщина хотела сама.
Пусть занимаются Ханной и ее семейством, у нее есть задача поинтересней.
Против понтифика ей наверняка не выстоять, но для его отвлечения Анастасия уже подобрала кандидатуру, а там главное — уничтожить мерзавку и пусть дальше будет так, как судьба положит.
Ужин прошел с тягостном молчании. Ханна скорбела об отце, Богдан тревожно поглядывал в окно, надеясь увидеть там своих детей, Лина со страхом думала об Откате.
Она искренне считала, что Откат за совершенное ею в «Странном месте» уже был.
То неожиданное появление мужа и вся история с самоубийством — что может быть страшнее это?
«Откат — это око за око», сказал ей как-то Авраам Моисеевич, «ты забираешь у судьбы что-то и она ответно забирает это же у тебя». Подробности он не знал, ни Ханна, ни ее мать Аглая не были настолько сильными, чтобы создавать вероятности, они могли лишь видеть их и менять, а значит, Откат им не грозил.
И тут Лина вспомнила:
— Марк, прости, я сразу не сказала тебе, но… Тогда в больнице с Мией… — она замешкалась, но понтифик кивнул головой, понимая, о чем она говорит, — Так вот, тогда, в палате я видела, кто изменил ее судьбу. Орденец, мужчина, высокий, но тощий, одет в черное, — она припомнила его внешность, — Волосы тоже черные, коротко острижены, но видно, что кудрявые, глаза такие…, - Лина повернулась к Ханне, — простите, но похожи на ваши.
— Лазарь? — ахнула Ханна. От ее печали не осталось и следа. Женщина перевела взгляд на мужа, тревожный, напряженный.
— Лазарь? — переспросила у нее Лина.
— На щеке едва заметный шрам длинный до подбородка?
Девушка припомнила:
— Вроде бы да.