Нить судьбы

— Мне кажется, что это не совсем ваше дело, уважаемый префект, — к ней начала возвращаться привычная язвительность и Матвей поздравил себя с небольшим успехом.

— Правда? Нет, я согласен, что случай, произошедший с тобой, неприятен. Но, — он навис над ней, не давая ей ни спрыгнуть с подоконника, ни хоть как-то отвернуться от него, — это требует, чтобы тебя все жалели? Чтобы ты так себя жалела?

— Хотя бы немного сочувствия не помешало бы, — Лина скривила губы в саркастической гримасе.

Еще больше сарказма, отлично!

— Кому сочувствия? К тебе? Сочувствия в чем? — Матвей решил не отступать от выбранной линии поведения, — Ты, что, умираешь от смертельной и неизлечимой болезни? У тебя все кости раздавлены, а внутренности это сплошное гниющее месиво? — едко поинтересовался префект, — Посмотри на себя, ты же взрослая здоровая девка. Тебя выходили, вылечили, Марк, сильнейший вампир клана, с тебя пылинки сдувает! А ты сидишь тут, наказав его за что-то, и жалеешь себя?

Лина хотела было ответить, но осеклась, услышав последние слова.

— Да, понтифик тебе сочувствует, Лина, — мужчина выпрямился и сложил грозно руки на груди, — Потому что он любит, сильно любит и для него все произошедшее с тобой — это колесование без наркоза. Только я, в отличие от господина понтифика, не понимаю, почему я должен тебе сочувствовать!

Лина слушала префекта и с каждым произнесенным мужчиной словом ей становилось совестней и противней. К самой себе, к своей слабости, к своей лелеемой трагедии.

— Ты ушла от Марка! По какой причине?

— Гюнтер сказал, что….

Матвей громко и нецензурно выматерился.

— Ты сбежала от Марка, потому что тебе что-то там наговорил Гюнтер? — он снова склонился к ней, глядя девушке прямо в глаза, — Алина, ты полная и круглая дура, раз не умеешь отличать слово от дела!! Рейнхарт тебя насиловал, избивал, пил твою кровь. И ты при всем этом поверила в то, что он шептал тебе на ухо? А понтифик обыскал весь город, чтобы найти тебя, вытаскивал своей кровью с того света, когда ты умирала, сидел у твоей кровати… И после всего этого ты просто взяла и ушла от него из-за того, что тебе что-то наговорил Рейнхарт?! Я, откровенно говоря, удивлен, что он тебя ищет! Потому что ты не заслуживаешь его любви! Ты всего лишь безмозглая и неблагодарная дура!

Лина гневно отвернулась от префекта, не собираясь признавать его правоту.

— Гюнтер сказал, что Марк меня не примет после него, что клан не пойдет за понтификом, женщину которого можно…

Матвей перебил ее:

— Ты хоть раз подошла к понтифику? Поговорила об этом? Я его давно знаю, он адекватный вампир! Нет, ты этого не сделала! Куда тебе, ты же лелеешь свое несчастье! Ты просто сбежала, оставив ему лишь клочок бумажки, где написала пару слов!

— А какой смысл говорить, если я и так все видела? — вскричала в ответ девушка, — О чем мне говорить с Марком? Услышать от него подтверждение, что да, он больше не считает меня достаточно чистой для него? Что я теперь использованная шлюха и мне место на улице?

— Он хоть раз тебе об этом сказал? Хоть раз намекнул?

— Мне достаточно того, что он ни разу меня не обнял!

— Значит, у него были весомые причины для этого! Очень весомые! А ты даже не потрудилась подойти и спросить!

— Я спрашивала, понимаете, спрашивала! — Лина захлебнулась в рыданиях, — Я спрашивала! И он не ответил!

Она отвернулась обратно к окну и закрыла лицо руками.

Взрыв эмоций, которого так добивался Матвей, наконец, нашел выход. Лина плакала навзрыд, выплескивая все, что наболело.

— Значит, ты неправильно спрашивала! — прикрикнул на нее мужчина, — Марк не дурак, чтобы вытаскивать любимую женщину с того света и потом так про нее забыть! И то, что Гюнтер считает по поводу его лидерского статуса — совершенно не значит, что сам Марк думает так же! В отличие от твоего бывшего дружка, он прожил слишком долго, чтобы суметь разобраться в том, что для него действительно важно!

Нужно еще сильнее выдавить эту проклятую депрессию, иначе сегодняшняя работа просто насмарку будет.

Матвей заходил по комнате, заложив руки за спину.

— Ну и что тебе Гюнтер еще говорил?

— Что я его имущество, — зло ответила ему девушка.

— Ну, отлично… Имущество… И что? Ты себя ощущаешь этакой вещью, которую захотел — сломал, захотел — подарил?

— Нет, конечно, нет, — Лина всхлипнула, успокаиваясь, и покачала отрицательно головой, — Но и Марк говорил, что я ему принадле…

Матвей снова подскочив к девушке.

— Да пойми ты, дурья башка, чей бы инициал у тебя не стоял, ты не вещь, ты взрослый самостоятельный человек. Точнее, взрослая самостоятельная дура! Ты мстишь понтифику за его любовь вместо того, чтобы найти и уничтожить настоящего виновника! Или ты хочешь сказать, что Рейнхарту удалось тебя сломать? Что он сумел сделать из тебя игрушку? — он поднял к себе ее голову за подбородок и взглянул в заплаканные глаза.

В глазах Лины начала зажигаться злость, но она молча слушала префекта.

— Сумел? — он почти прокричал свой вопрос.

— Нет! — в ярости же крикнула ему в ответ девушка и выдернула голову из его рук.