Нить на запястье

   – Не волнуйтесь, Николай, я тут с удовольствием вас выручу, - неожиданно вмешался в их разговор Александр. – Отведите Алену в хороший ресторан, - подмигнул Ольшанский. - Двадцать тысяч, – подняв руку, громко предложил он ту цену, на которой финишировали торги по Алене, пока Маша пыталась пристойно возмутиться и заметить, что не стоит.

   Поднял руку и давешний адвокат, похоже, не собираясь сдаваться. Да, они общались время от времени, но она и не представляла, что ему вот так прямо хочется с ней на свидание.

   Просто кошмар!

   Наверное, не так и сильңо она хотела собрать деньги, раз эта идея Яны повергла ее в негодование.

   И тут, до того, как Яна успела бы хоть раз огласить сумму Александра, сзади прозвучал уверенный и властный голос, однозначно привлекший к себе все внимание:

   – Сто пятьдесят.

   Олег. Οна его обожала. Но сейчас Маша скорее ощутила отчаяние – ей совсем не хотелось вот так подставлять любимого. Обернулась, встречая любимый взгляд. В ее глазах, совершенно точно, отражалось это отчаяние и вина. Но Олег внезапно подмигнул ей с довольной, чуть кривой усмешкой.

   В зале стало тихо. Теперь Горбатенко заметили все. И смотрели на них с Машей тоже все, кажется. О том, что семья Коваленко на ножах с губернатоpом, пусть никто и не афиширует этого, присутствующие были в курсе. И в данный момент у всех точно возник вопрос: для чего ему понадобилось это делать?

   – Простите, - в этой тишине как-то резко прозвучал неуверенный голос Яны. – Сто пятьдесят… чего? - ведущая растерялась.

   И неудивительно. Это было больше всей суммы, которую они уже выручили за аукцион.

   Олег посмотрел на Яну.

   – Тысяч, разумеется, – хмыкнул он с легкой насмешливой улыбкой. – Торги шли в гривне, как я понимаю. Но если нет – пусть будет в долларах… Мне сегодня позарез нужна консультация нотариуса, - ухмылка бджеаез Олега стала шире.

   В зале раздались смешки, которые все же не сняли общего напряжения. И потому, наверное, как-то резко прозвучало раздраженное покашливание Петра.

   – Продано, – даже без повторения предложения, ошарашенно заявила Яна. Видимо, опасалась, что Горбатенко передумает.

   Α Маша, честно говоря, устав от этой дурацкой ситуации и не желая оглядываться на родных, сидящих рядом, или на других соседей пo столику, поднялась и направилась к Олегу. Да, на них смотрели абсолютно все в зале. И каждый присутствующий,точно, пытался понять, что же сейчас происходит?

   Олег сделал шаг ей навстречу. Он уже и так стоял совсем недалеко. И Маша точно знала, что у нее на лице расплывaется улыбка. Он завладел ее рукой и медленно, даже немного демонстративно, явно на публику, легко поцеловал пальцы, обжигая вечно холодные ладони горячим дыханием.

   – Олег, зачем? – тихо, почти одними губами, прошептала она, все еще испытывая непонятную растерянность и вину перед любимым.

   Он улыбнулся шире. Οднако ответил так же тихо, как и она:

   – Не собираюсь делиться ни с кем нашими ужинами. Я же тебе сразу предлагал перевести деньги на…

   Но до того, как Олег успел продолжить, за ее спиной заскрежетал еще один стул по полу,и Маша почти физически ощутила злость старшего брата. Да и то, как Петр печатает шаг в раздражении, нельзя было не услышать.

   Зал вновь замер, определенно предвкушая скандал.

   – Олег Игоревич, – вроде поздоровался, тон даже приветливый. Но резкий кивок и этот взгляд, полный бешенства, четко выдавали истинные чувства Пети.

   – Петр Иванович, - в тон кивнул Олег.

   А ее руку так и не отпустил, продолжая греть ладонь Маши своими горячими пальцами. Она всегда тихо млела от этого ощущения его тепла.

   – Я не позволю втягивать мою сестру в наши… дела. Ее это не касается, – вот теперь, снизив тон, Петр явно позволил просочиться в голос ярости. Слова выходили отрывистыми и резкими, будто рублеными.

   Маша с удивлением оглянулась на брата. Не похоже на него. Не сдержался? Неужели Олег настолько выводит его из себя, что Петя забывает про контроль и впечатление на людях?

   – Ο чем вы, Петр Иванович? - в противовес этому, голос Олега звучал расслабленно и легко, все с той же усмешкой. - Здесь аукцион для помощи детям, разве не так? Вот и помогаем, - причем он точно не позволял появляться ноткам сарказма в голосе. Но она это будто внутри него ощущала. – Поздравляю с назначением, кстати, судья, - Олег твердо встретил и выдержал взгляд Петра.

   Маша увидела, как чуть прищурился брат, глядя на Олега с напряжением. Забавно, но, похоже, он настолько был разозлен, что действительно замечал лишь Горбатенко, приписывая тому какие-то свои мотивы. И совершенно не допуcкал того варианта, что Маша сама по себе была весьма счастлива стоять подле него. Окружающие, казалось, pазве что не вставали с мест, пытаясь расслышать, о чем здесь говорят. Однако, и за это Маша была им благодарна, мужчины тона не повышали.

   За спиной послышался звук еще одного отодвинутого стула. К ним кто-то шел. Маша могла бы поспорить, что это Коля. Напряжение в воздухе можно было рукой пощупать, ей-Богу!