Нить Ариадны

Силы были неравны. В 494 г. до н.э. восстание было подавлено. Дидимский оракул не избежал царского гнева. Персидские воины разрушили святилище до основания. Однако в страхе перед чужеземным богом жрецы не были казнены, а вместе со своим богом (его культовой статуей) отправлены в далекую Бактрию. Для Дельф это послужило хорошим уроком. Усвоив его, они в 480 г. до н.э. не пострадали от персидского нашествия.

Многостранствующий Геродот относит расправу над Дидимой ко времени царя Дария, поздние античные авторы Страбон и Плутарх — к началу похода царя Ксеркса в Балканскую Грецию. Русская пословица «свято место пусто не бывает» лучше всего характеризует ситуацию, возникшую в Дидимах после расправы над святилищем. На его руинах появились новые жрецы, начавшие поиск могущественного покровителя. Их взгляды обратились к великому завоевателю Александру Македонскому.

Неизвестно, кто проявил такую активность в Дидимах, но это явно не те, кого сослали в далекую Бактрию. Новые властители Дидим стали распространять об изгнанниках слух, будто те всегда сочувствовали персам и ушли с ними добровольно. Слух этот дошел до Александра. И он во время завоевания Бактрии расправился над потомками изгнанников из Дидим.

Александр умер, так и не побывав в Дидимах. Но оракул все же нашел себе могущественного покровителя. Им стал полководец Александра Селевк, сын Антиоха. При разделе могущественной империи Александра ему досталась самая обширная часть — почти вся завоеванная великим македонцем часть Азии. Так же, как Александр, Селевк отказался от своего родителя, признав своим отцом бога Аполлона. Его также не удовлетворило имя собственной жены Апама, и он назвал ее Стратоникой. Естественно, Селевк возвратил Дидимам статую Аполлона, увезенную персами, бронзовую фигуру. В вытянутой правой руке ее была статуэтка оленя, в левой — лук.

Лев и.3 Дидим

Как говорит надпись, найденная в ходе немецких раскопок Милета, милетяне отправили к царю Селевку делегацию с благодарностью за помощь, оказанную храму в Дидимах и с просьбой увековечить память царицы сооружением «зала в размере стадиона». Как явствует из других источников, речь идет о торговых помещениях 190 м длиной с 72 лавками. Это сооружение найдено в ходе раскопок Милета.

После Кириако Анконского Дидимы в 1764 г. посетили представители лондонского Общества дилетантов, и в 1769 г. в издании «Древности Ионии» появилось первое описание знаменитых руин. В начале XIX в. руины Дидимы исследовал французский путешественник Шарль Тексье. По его следам в 1873 г. Дидимы посетила французская научная экспедиция, целью которой было по возможности реставрировать здание храма. Заслуга первых научных раскопок Дидимы принадлежит германской археологической экспедиции, работавшей с перерывами между 1899 и 1913 гг.

В 1925 г. в Дидимы прибыла немецкая археологическая экспедиция во главе с Теодором Вигелазом, ассистентом Карла Гуманна, до этого исследовавшего Пергам. Раскопки были поставлены на широкую ногу. Куплены все двести домов вместе с их участками. Казалось бы, деятельности археологов ничего не должно было мешать, однако местность, отделявшая Дидимы от древнего Милета, не имела дороги, а снабжение экспедиции осуществлялось с использованием верблюдов.

В 1965 г. раскопки возобновились. В результате был уточнен план храма эллинистической эпохи, одного из «долгостроев» античного мира: сооружение храма начато в конце III в до н.э. и, как явствует из свидетельства греческого путешественника Павсания, не было еще завершено к середине II в. н.э. Это был храм-гигант, вдвое превосходящий размерами знаменитый Парфенон. Здание имело в длину 109 м, в ширину — 51 м. Уже размеры храма в Дидиме отражают присущий эллинизму страсть к гигантизму. К этому можно добавить тягу к роскоши, выраженную, в стремлении использовать в строительстве самые дорогие материалы. В этом плане интересна история создания парадной двери храма в Дидимах. Сооружение его заняло шесть лет. Через столетие после этого над дверью снова работали, используя для ее обшивки присланную из Египта царем Птолемеем XIV слоновую кость (482 кг).

Ни у одной из десяти колонн главного фасада нет базы, похожей на другую. Все они, декорированные смешанным геометрическим и растительным элементами, являются самостоятельными художественны¬ми произведениями. При этом угловые колонны обладали фигурными капителями с изображениями грифона, головы быка и бюста богини, обращенной взором вдаль. Семь уступов со стороны главного обращенного на восток фасада вели в пронаос, переднее помещение храма, имея равную с ним ширину. В пронаосе 12 ионических колонн поддерживали богато декорированный потолок. Вход в среднюю залу образовывали никогда не закрывавшиеся мраморные ворота.