Нищий, вор

С чемоданом в руках он поднялся по ступенькам к входной двери. Она опять оказалась незапертой. Из-за нижних соседей. Придется с ними поговорить. Он вошел в полутемный вестибюль и услышал мужской голос:

– Стоять на месте, и чтоб ни звука. Ты у меня под прицелом.

Входная дверь захлопнулась у него за спиной.

– В какой квартире ты живешь? – спросил тот же голос.

Он ответил не сразу. Будь Инид дома, он вообще бы не ответил. Слава богу, она у матери, более чем в ста милях отсюда. И няня в Нью-Джерси. Дома никого нет. Его чем-то тронули под ребро, должно быть пистолетом.

– Тебе задали вопрос, – сказал тот же голос.

Рудольф почувствовал, что рядом стоит второй человек.

– На третьем этаже, – ответил он.

– Поднимайся! – приказал голос.

Рудольф начал подниматься по лестнице. Света из-под квартиры на втором этаже не было видно. Никого нет дома. «Воскресный вечер», – подумал он, машинально шагая по ступенькам и слыша сзади тяжелые шаги двух пар ног.

Дрожащими руками он достал ключ и отпер дверь.

– Зажги свет, – приказал тот же голос.

Рудольф не сразу-нашел выключатель. Загорелась лампа в передней, и он повернулся – перед ним было двое мужчин, которые подстерегли его в вестибюле. Оба – черные, молодые, один высокий, другой среднего роста, оба хорошо одеты. На их худых, напряженных лицах читалась ненависть. Наркоманы, подумал он. Высокий держал в руках нацеленный на него пистолет, иссиня-черный, тускло мерцавший в свете лампы.

– В гостиную, – приказал высокий.

Они прошли вслед за ним в гостиную, где второй человек включил свет. Загорелись сразу все лампы. В комнате было уютно и чисто, занавеси на окнах задернуты. Няня перед отъездом навела порядок. На камине громко тикали часы. Они показывали половину шестого.

– Давай бумажник, – сказал высокий, – и чтоб без фокусов.

Рудольф вынул из кармана пиджака бумажник. Человек с пистолетом выхватил бумажник у него из руки, кинул его напарнику.

– Посмотри, что там есть, – сказал он.

Второй заглянул в бумажник.

– Тридцать долларов, – ответил он, держа в руке деньги.

Человек с пистолетом выругался.

– А в штанах есть что-нибудь?

Рудольф вынул несколько долларов и две монеты по двадцать пять центов. Теперь второй, протянув руку, выхватил у него деньги.

– И здесь не лучше, – сказал он. – Всего восемь долларов. – Монеты он бросил на пол.

– Какой хитрый, а? Разъезжает в «линкольне», а при себе всего-навсего тридцать восемь долларов! – заметил человек с пистолетом. – Боишься, что тебя ограбят, мистер Рокфеллер?

– Извините, – ответил Рудольф, – но больше у меня ничего нет. Только кредитные карточки. – Кредитные карточки разлетелись по полу.

– Наше заведение не принимает кредитных карточек, верно, Элрой? – заметил высокий.

– К сожалению, нет, – ответил Элрой, и оба хрипло расхохотались.

Рудольфу казалось, будто все это происходит не с ним, а с каким-то крошечным, оцепеневшим от страха человечком где-то далеко-далеко.

– Где у тебя деньги? – спросил высокий с пистолетом. – Открывай сейф!

– Я не держу в доме денег, – ответил Рудольф. – И сейфа у меня нет.

– Смотри, какой хитрый! – повторил высокий и свободной рукой с силой ударил Рудольфа по глазам. Рудольф, отшатнувшись, мгновенно ослеп от слез. – Это чтобы научить тебя говорить правду, мистер, – добавил он.

– Ищите сами, – упорствовал Рудольф.

– Последний раз говорю тебе – покажи, где деньги, – пригрозил человек.

– Извините, ничем помочь вам не могу.

Человек с пистолетом дышал тяжело и нервно, глаза его метались из стороны в сторону, отражая свет многочисленных ламп.

– Что скажешь, Элрой? – спросил он.

– Дай ему как следует, – ответил Элрой.

Человек с пистолетом, мгновенно переместив оружие на ладонь, ударил Рудольфа в висок. Рудольф рухнул на пол, но ему показалось, что он медленно летит в пространстве. Ковер принял его в свои объятия, как чудесная мягкая постель. Прошло еще несколько секунд, и откуда-то издалека тот же голос произнес:

– Хватит, Элрой! Ты что, хочешь прикончить эту сволочь, что ли?»

Ему снился сон. Но даже во сне он понимал, что это ему лишь снится. Он был на берегу и искал Инид. Ревели волны. Почему-то прямо на пляже стояли автобусы, из них вылезали люди, которых он не знал и не узнавал, которые не обращали на него внимания, которые то возникали у него на пути, то куда-то исчезали, пока он проталкивался среди них, взывая: «Инид! Инид!» Он знал, что это сон, но мучился по-настоящему, понимая, что не найдет ее. Чувство утраты было невыносимым.

Потом он очнулся. По-прежнему горели лампы. Яркий свет колол ему глаза. Он лежал на полу, все у него болело, ломило голову, саднило в паху. Он не мог повернуться. Лицо у него было мокрым. Он вытер его рукой и увидел на руке кровь.