Нищие

Бурдаков жирным фломастером начеркал на календаре несколько названий станций метро - "Белорусская", "Комсомольская", "Курская". Пока хватит. Затем буквами поменьше он записал название нескольких линий и станций метро - "Горьковско-Замоскворецкая", "Серпуховско-Тимирязевская", "Фрунзенская" и "Петровско-Разумовская". На этих направлениях, по его мнению, больше всего кипела попрошайническая деятельность. Станцию метро "Менделеевская" он опять обозначил жирным шрифтом. В милицейских оперативных сводках она чаще всего упоминалась, когда работники правопорядка устраивали облавы на бомжей и нищих. На этой станции задержанными можно было быстро набить целый автобус, привезти их в отделение и провести необходимую профилактику. Собирать же нищенский люд со всех подземных остановок для милиции было хлопотно и накладно. Да и зачем попросту время тратить?

Значит, "Менделеевская" чем-то притягивает бомжей, и вполне возможно, что слывет среди них станцией базовой. Там, где назначают место встречи.

Догадку Бурдакова подтвердила ещё одна сводка, в которой отмечалось, что именно на "Менделеевской" в центре зала была задержана женщина с хозяйственной сумкой, доверху набитой деньгами. Правда, банкноты были мелкого достоинства. Дежурный по станции милиционер, прежде чем задержать тетку, долго наблюдал за ней. Время от времени к толстухе подбегали дети, передавали полиэтиленовые пакеты с деньгами и вновь исчезали в подземных тоннелях. Тетка же, аккуратно рассортировав "кассу", укладывала деньги в сумку и как ни в чем не бывало принималась снова лузгать семечки и пялиться по сторонам. Впрочем, по её виду можно было догадаться, что она никого не боялась. И когда в отделении, пересчитав деньги, ей намекнули, что она использует труд детей, она нахально объявила, что все - её кровные. Причем, как выяснилось из дальнейших расспросов, за своих детишек, когда те не собирались к определенному времени, она не беспокоилась. Знала, что за потерянным нужно ехать в детский распределитель.

Наконец, после долгого изучения оперативных бумаг и сводок, Бурдаков откинулся на спинку кресла и сладко потянулся. С тех пор, как он стал начальником управления, ему все больше времени приходилось проводить в своем кабинете. Иногда он даже улыбался, думая о том, что стал не начальником, а своего рода диспетчером или координатором. К нему поступает информация, он её обрабатывает и раздает приказания, где и что надо сделать. Там - провести рейд, там - задержание.

Честно признаться, ему льстило его высокое положение. Но, с другой стороны, он на все выволочки, которые регулярно устраивало ему начальство, реагировал спокойно и не боялся, а порой и радовался тому, что его снова грозили отправить на оперативную работу.

Он опять нажал кнопку селектора. * Сережа, зайди на секунду ко мне в кабинет, - попросил он своего заместителя.

И когда майор Кондрашов растянулся в противоположном кресле, Бурдаков передал ему листочки из блокнота с многочисленными тезисами и десятками восклицательных знаков. * Знаешь, Сережа, я пришел к выводу, что больше всего неприятностей в нашем округе происходит по вине бомжей и нищенской братии. * А это для тебя было секретом, Миша? - сделал удивленные глаза его заместитель. * Можно подумать, что ты этот вопрос всегда ставил во главу угла? * Пока ты ловил убийц и насильников, мы занимались рутиной - выметали бомжей, отлавливали попрошаек. Это, Мишенька, вопрос не сегодняшнего дня. Ну, ладно, что мы будем пикироваться! Какие твои соображения? * Вот так уел! - скорее, даже обрадовался Бурдаков тому, что, пока его внимание было приковано к убийцам и бандитам, Кондрашов занимался разгребанием навоза. Я-то думал, что Америки здесь сижу открываю, а на самом деле... * Ладно, не самоистязайся. Сам знаешь, бывают и у новичков интересные наблюдения, - он сгреб со стола блокнотные листки и стал вчитываться в каракули Бурдакова.