Нирвана — последний кошмар

Терпение возникает в вас тогда, когда вы не печальны и не разгневаны. Терпение — уникальное явление. Когда вы ни на кого не злитесь и ни из-за чего не грустите — и гнев, и грусть исчезают, энергия успокаивается, сосредотачивается — вы дома… Терпение означает возвращение домой. Ничто вас больше не отвлекает, ничто не беспокоит. Внутри вы так счастливы, так блаженны — все остальное совершенно не важно.

Кто-то вас оскорбляет, но вы не замечаете. Вы так счастливы. Вы обращали на это внимание? Когда вы счастливы, и кто-то оскорбляет вас, то вас практически невозможно разозлить. Но когда вы несчастны, вы впадаете в неистовую ярость. В этом проявляется математика явления. Когда вы несчастны, вы готовы к тому, чтобы разозлиться, вы ждете подходящего момента. Когда вы счастливы, все причины для гнева исчезают.

Если вы глубоко счастливы, блаженны, если наслаждаетесь каждым моментом жизни как величайшим даром, то какое вам дело? Ничто другое не стоит вашего внимания. В ваших руках такая ценная вещь, что все остальное в сравнении с ней просто не важно.

Религиозный человек ничего не подавляет— хотя все религиозные люди, встречавшиеся на вашем пути, безусловно, полны подавления. Но религиозный ум ничего не подавляет. Религиозный человек полон счастья, блаженства, празднования.

Я расскажу вам анекдот:

Пару раз в месяц Армстронг играл в гольф со священником из близлежащей церкви. Отец Браун неплохо играл, и их состязания были полны азарта и напряжения. Однако Армстронг признавался, что во время игр ему приходилось серьезно работать над собой.

Как и многие из нас, Армстронг имел склонность к сквернословию, и после каждого неудачного удара он, не выбирая выражений, срывался на мяч, на газон, на обстановку. Но в присутствии преподобного Брауна Армстронгу приходилось сдерживать эмоции, и к концу игры он становился совершенно бледным — подавленные слова вставали комом в горле.

С другой стороны, священник нередко промахивался и сам, но демонстрировал при этом такое терпение и невозмутимость, что Армстронг раздражался еще больше.

Наконец, Армстронг не выдержал:

— Отец Браун, я должен спросить вас об одной вещи. Как вам удается сохранять самообладание даже тогда, когда вы посылаете мяч не туда, или промахиваетесь мимо лунки, не заметив ветки, торчащей из травы?

— Мой милый друг, — отвечает преподобный Браун, — это всего лишь вопрос сублимации. Мне не нужно ни кричать, ни браниться — все равно это не изменит положение дел, а душе навредит. Но, поскольку нужно что-то сделать, я сублимирую. Я плюю.

— Плюете?

— Именно.

Тут лицо преподобного мрачнеет.

— Но должен тебе сказать — там, куда я плюю, перестает расти трава!

Те, кого вы называете религиозными, всего лишь занимаются сублимацией. Сублимация — это уловка ума. На самом деле, ничего не сублимируется. Вы неправильно употребляете слово.

Сублимация привела человечество ко многим бедам, которых можно было бы избежать. Каждые десять лет возникает необходимость в войне — и все потому, что люди продолжают подавлять. В конце концов, груз подавлений становится просто невыносимым — от него необходимо избавиться.

Вы замечали, что когда начинается война, люди выглядят очень счастливыми, оживленными — уныние повседневности полностью исчезает. Что-то происходит. К тому же, теперь они могут называть другое государство любыми словами, которых раньше просто избегали. Другое государство становится дьяволом, врагом истины, самим воплощением зла. Его нужно уничтожить, полностью истребить.

Теперь уничтожение позволено — не только позволено, но и благословлено. Насилие позволено — более того, его воспевают. Теперь людям позволено все то, что было запрещено раньше — гнев, ненависть, ревность, насилие, кровавый инстинкт… теперь можно все. Люди очень довольны.

Каждые десять лет возникает потребность в новой мировой войне — ни больше, ни меньше. А все потому, что людей научили сублимировать — подавлять секс, подавлять гнев, жестокость — подавлять абсолютно все. Вместо этого нужно улыбаться, надевать маску, подменять личность. Глубоко внутри вы сидите на действующем вулкане, но внешне все в порядке — вы продолжаете улыбаться. Ваша улыбка фальшива, притворна. Никто вам не верит, но вы продолжаете думать, что сублимируете. А ничего не сублимируется.

Понимание не сублимирует, оно трансформирует. Если вы понимаете гнев, тогда он исчезает — та же энергия становится состраданием. Вы ничего не сублимируете: гнев просто исчезает, и энергия, затраченная на него, трансформируется в сострадание. Когда вы понимаете ненависть, ненависть исчезает, и та же самая энергия становится любовью.

Любовь не является противоположностью ненависти, любовь — это отсутствие ненависти. Религиозные люди все время поучают вас: полюбите врагов своих. Они продолжают говорить вам: когда вы испытываете ненависть, подавите ее и проявите любовь.