Нимформация

В то воскресное утро Джеймс Лав — Пять-четыре — проснулся в жутком похмелье от назойливого телефонного звонка. Он ожидал услышать Дейзи — ему звонила только она. Джимми не мог вспомнить, как вчера прошла их встреча. Был ли он груб с ней? Обидел ли дочь? Возможно, она хотела попросить его о новой игре, о следующем уроке. Он вздрогнул, услышав грубый голос, который оборвал его на полуслове.

— Мистер Лав?

— Вчера меня именно так и называли.

— Вам лучше приберечь свое остроумие до лучших времен.

— О чем вы? Кто звонит?

— Полиция. У нас ваша дочь.

— Дейзи? Что случилось?

— Она просит, чтобы вы навестили ее. Центральное управление Манчестера. Спасибо.

— Что случилось?

В телефоне раздались гудки.

Путешествие в автобусе утомило его до предела. Он не был в городе много лет — ах, добрые старые дни, — и теперь боялся, что все здесь изменилось. Ему нравилась его непритязательная жизнь. Уволившись с работы, он получал небольшое пособие и занимался тем же, что и последние двадцать лет — напрасно тратил годы жизни. Ему нравилось бесцельно тратить свою жизнь. В этом деле он был экспертом.

Слава богу, Манчестер почти не изменился с семидесятых годов, разве что стал более тусклым, мрачным и неряшливым. Патина — чернь трудных времен — въелась даже в современные здания. Конечно, с бодуна он слабо различал архитектурные детали, но Центральный полицейский участок выглядел таким же. В начале семидесятых Джимми провел здесь ночь за решеткой. Марш протеста закончился погромом, и его арестовали. Единственным новшеством с тех славных времен была большая алая «X», висевшая над входом. Кто-то пробил в ней камнем внушительную дыру. Хороший бросок. Слава Богу, в воскресенье люди не толпились в коридорах. Только отголоски прошлой ночи, включая его дочь…

Дежурным офицером оказался какой-то фигляр по фамилии Крол. Он не соизволил ознакомить Джимми с подробностями дела.

— Скажите, моя дочь под арестом?

— Вы пьяны, мистер Лав? Надеюсь, вы приехали не на машине?

— Главное, что приехал. Вы начальник парковки?

— Даю вам пятнадцать минут на свидание.

Крол наблюдал за ними по внутренней видеосистеме. Он видел, как некоторые упертые ублюдки вытворяли в камерах черт знает что. Но игра в домино! Такого здесь еще не было. Мерзкий пьяница перемешал на столе черные костяшки. Их беседа записывалась на пленку.

— Что случилось? — спросил отец.

— Я не знаю, — ответила дочь. — Они мне ничего не сказали.

— Для задержания должен быть повод.

— Я проникла в один из кабинетов мэрии.

— Мэрии? Бог с тобой, девочка!

— Просто зашла в кабинет по регистрации дыр, вот и все. Мы хотели узнать…

— Мы? Кто это мы?

— Ну… я и мой приятель.

— Понимаю.

— Ты можешь вытащить меня отсюда?

— Тебе придется позвонить адвокату.

— Мне не нужен адвокат. Я ничего не сделала. Ничего серьезного. Мы просто хотели получить небольшую справку. Узнать местонахождение нищего.

— Это действительно не похоже на преступление. Согласно закону о бродягах, местоположение дыр и данные об их владельцах являются публичной информацией. Конечно, сначала тебе нужно было получить разрешение.

— Откуда ты знаешь такие подробности?

— Я сам когда-то бродяжничал.

— Что? Когда?

— Ты не можешь играть этой костью.

— Почему?

— Взгляни на точки.

— Копы думают, что мне известно, где Целия. А я не знаю.

— Целия?

— Та маленькая нищенка, которую мы искали. Целия Хобарт. Скажи им, что я не знаю, где она.

— Они тебя слышат.

— Допустим, я поступила неправильно. Но зачем запирать меня здесь на ночь? За то, что я вошла в какой-то кабинет? Неужели визит в мэрию считается преступлением? И мне никто не объяснил причин ареста. Это нарушение закона.

— Да, нарушение. Ты все мне рассказала?

— Да.

— Ладно. Ты опять не так ходишь.

— Вижу.

— Я сделаю, что смогу. В любом случае, Домино!

— Неплохо сыграно.

— Ты тоже хорошо играла, Дейзи. Собирай костяшки.

Крол встретил его на выходе.

— О чем вы говорили? Какой-то секретный код?

— Просто игра в домино.

— Ваша дочь обладает важной информацией.

— Возможно.

— Если она сообщит нам эту информацию, мы ее отпустим.

— Местоположение нищенки? С каких пор бродяги стали интересовать полицию? Наверное, это какая-то особая нищенка.

— Кто тот друг, о котором говорила ваша дочь?

— Не в курсе. Сам хотел бы узнать.

— Мистер Лав, я позвонил вам, надеясь на сотрудничество.

— Вы думали, что я уговорю ее дать показания? Или просто хотели записать наш разговор на видео? Довольно примитивно, сэр.

— Вы можете идти.

— А моя дочь?

— Она побудет здесь.

— Как насчет ее гражданских прав?

— Они останутся при ней. Но у меня прав больше. Я полицейский.

Джимми покинул участок в странном настроении. Порция выпивки подлечила бы похмелье, но это был не выход. Особенно если его подозрения имели под собой реальную основу. Он вышел на площадь Альберта и сел на скамью. Обычное тихое воскресенье. Несколько влюбленных пар. Объятия и поцелуи. Маленькие дети. Смех. Мимо него проехали копы. Полицейская машина притормозила на перекрестке и свернула к мэрии. Когда она появилась в третий раз, он помахал водителю рукой.

Джимми решил подождать.