Нимфоманка из соседнего отдела

Нет, серьезно. То ли Венецкий сошел с ума, то ли мир, но… Мы практически все время вне работы проводили вместе. И если не трахались, то ходили на всякие разные спектакли и выставки, где-то ужинали, ходили, блин, выбирать мне трусы и платьишко, я даже могла усесться читать и вытянуть ноги к Игорю на колени. А еще мы могли достать голубую коробочку из шкафа, закрыть глаза и вытащить оттуда еще не опробованный вибратор… Но это к вопросу того, что довольно часто, находясь вместе, мы все-таки трахались так, что в кои-то веки я могла на работе пройти мимо кабинета Игоря и не потянуться в сумку за игрушкой. Ну, да, все-таки теперь у меня был он сам — и если это был обкуренный сон, то я от него просыпаться не хотела в таком случае.

Но все-таки — психолухи всего мира настаивали на личном времени, личном пространстве и все такое. А тут я вроде как и не оставляла Игорю времени отдельно от себя. Да — я нервничала. Да — он мне сказал, что я зря переживаю, что надоем ему. Да — мы жили вместе уже целый месяц, но это же обычно безумно мало… Может, конечно, он сейчас успокоится и перебесится, как же не хочется его заколебать своим присутствием рядом. Я даже бегала на стэп-аэробику, чтобы у него было время отдохнуть от меня — и вот на тебе — забей на свой стэп.

— Если ты хотела отмазаться, то вышло плохо, давай еще, — усмехнулся Игорь. — Если мне будет нужно личное пространство — оно у меня будет, уж поверь. А мне очень нравится, когда ты рядом есть. Можно сказать, мне этого всю жизнь не хватало. Так что можешь готовить на завтра форму. Сегодня не потащу, раз уж ты уже поела…

И ушел бегать. Все, решение принято, директива выдана к исполнению. Дарья Андреевна, вам осталось только отдать честь и побежать трусцой выполнять партийное задание…

Про нимфоманию я ему сказала практически сразу. Просто потому, что это был вопрос из разряда принципиальных и неизменных. Игорь меня выслушал, пожал плечами.

— Вообще, я не заметил каких-то проблем с переизбытком твоего либидо, — заметил он тогда, улыбаясь, — но если ты считаешь, что это может быть проблемой — хорошо. Проходи обследование, я оплачу.

И все — а ведь я сказала совсем не для этого «я оплачу». Просто хотела предупредить, с кем он связывается.

А знаете, что сказал врач в результате?

Врач смотрела на результаты моих анализов и в голос смеялась.

— Господи, двадцать первый век, а мужики свои проблемы с потенцией именуют исключительно нимфоманией своих женщин, — качала головой сексолог Марина Юрьевна, а я в уме переводила стрелки про потенцию в адрес Ника, — Дарья, не морочьте себе голову, все у вас в порядке по анализам, вы — нормальная сексуально активная женщина. Ну, может, разве что весомые проблемы с самооценкой себя, как женщины, но это точно не нимфомания.

Много она понимала. А мне, может, в радость было именовать себя нимфоманкой.

О чем я и сказала Венецкому сразу после того, как он спросил о результатах обследования.

— Вообще неважно, что там сказал врач. Я — нимфоманка, это не лечится, так что раздевайся, Венецкий, кажется, я обостряюсь…

— Эй, а слабо джинсы зубами порвать, раз уж у тебя обострение?

Вблизи он оказался даже лучше, чем издали. С ним было ужасно легко. Кажется, Венецкий в принципе не понимал, что какими-то проблемами можно морочиться подолгу. Вот проблема — вот решение. Все.

И на самом деле это было с его стороны совершенное свинство. Потому что одно дело восхищаться руководящими талантами, умной головой, залипать на симпатичную физиономию да широкие плечики, в конце концов, растекаться в лужу от манеры обращаться с женщинами, но… Но блин, было ужасно опасно офигевать, что на самом деле есть нормальные мужчины, которые не выносят мозг по всякой ерунде. И тащиться от того, что у мужика была абсолютно такая же, как у меня, тактильная потребность, и он тоже любит валяться в обнимку, — было опасно не менее.

Хотя ладно. Ну что уж там, в общем и целом я же давно понимала, что чувствую к Венецкому, и как это в нормальном обществе называется. Я просто не говорила об этом вслух. Да. Влюблена. По уши. Уже не первый год, в общем-то. Просто… Не рассчитывала. И сейчас ежедневно и ежечасно я не понимала, что он во мне нашел, но нашел же! И не мне было быть недовольной. И сейчас мой «диагноз» усугублялся. Я просто сходила с ума, все сильнее, все глубже, и все отчаянней боялась, что все-таки время с ним возьмет и закончится. Я была как маленькая, я отчаянно ловила на своем языке фразу: «Как же я тебя люблю» — по семь раз на дню, начиная с того самого момента, как он просто целовал меня. И чем дальше — тем сложнее было терпеть. И вроде, по идее, можно было бы и не терпеть, но сделает ли это признание хуже? Не выставит ли меня перед Игорем влюбленной дурой?

На аэробику я все-таки пошла. Ну, хотя бы в предпоследний раз, да и вообще — если будут совместные пробежки, можно же со стэпом и не завязывать, но уменьшить его интенсивность. Пробежка ж в основном укрепляет ноги, не особо влияя на общую форму тела.