Нимфоманка из соседнего отдела

— Может, вы знаете… Игорь… у вас… с кем нибудь… — господи, вот она, честная куртуазная недавалка, будто только выпущенная из института благородных девиц и смертельно боящаяся озвучить слово «трахается». Как будто оно — слово это — ее пухлые губки как-то осквернит. Венецкий, как ты с этим невинным созданием вообще кувыркался? Или ты-таки ценишь эту неискушенность? Тогда, кажется, я в пролете еще раз. С моей-то коллекцией вибро-дружков… Ох, Даша, ох может, и правда Ник был прав, и не все такие, прости господи, раскованные, как ты?

— Игорь Вячеславович? — наверное, я могла бы поступить в театральный и даже закончить его с красным дипломом. Потому что сама себе я бы сейчас поверила. — На работе? Знаете, не замечала…

— Я тоже не замечала, — задумчиво произнесла Алла, — но с помадой на рубашке он раньше домой не приходил…

Упс. Ну вот тебе, Дашенька, возвраточка. Тебе ж вчера хотелось на Венецком подпись поставить? Поставила. Скажи сама себе «Спасибо», Аллу ты сейчас видишь благодаря самой себе. Хотя сегодня я без макияжа — проассоциировать со мной ту темно-вишневую помаду, которой я подкрашивала губы перед презентацией сейчас было вроде нельзя. Тем лучше. И все равно ситуация была довольно непростая и слегка сюрреалистичная.

— А у Игоря Вячеславовича вы не спрашивали?

Алла на меня посмотрела как на дуру, и это было замечательно. Именно под дуру я и косила.

— Кто ж из мужиков в таком признается честно? — скептически поинтересовалась она. — Он по-любому придумает оправдание. А мне оправдание не нужно.

Я не стала спрашивать, что ей нужно. Скорей всего, девочка хотела отогнать соперницу подальше от своего мужика. Блин, она ведь считала Венецкого своим. Вот это вот заставляло в моей груди шевелиться яростную ревность. Он не принадлежал этой гламурной клуше, нет, не должен был.

Твою мать, Даша, губу подбери уже, срочно!

Алла неожиданно всхлипнула и закрыла лицо руками. Это было как удар под дых.

— Понимаете, Даша-а-а, — с легким подвыванием завсхлипывала девушка, — я же в него… с шестнадцати ле-е-ет. Первая любо-о-овь. С выпускного класса — знакомы-ы-ы, только его и ждала-а-а, а он… он…

Я чувствовала себя циничной стервой. Но… Но я не знала, что мне ей сказать. Ну не падать же на колени и каяться. А что сделала бы офисная крыса, если бы в ее присутствии рыдала беременная невеста шефа. Ладно, а социофобичная офисная крыса? Обниматься же и подставлять свою жилетку для рыданий необязательно?

— Да ладно вам, — неуклюже выдавила я, без особой охоты касаясь ее плеча, поглаживая по нему и пытаясь говорить ободряющим тоном, — может, вам поговорить?

— Нет уж, — Алла вскинулась, смахивая с щек слезинки, — я не хочу быть тупой ревнивой кошелкой. Я и так боюсь, что он уйдет и бросит меня одну, с ребенком, а тут… Нет, нет, ни в коем случае.

Дверь моего кабинета распахнулась. Честно говоря, я сейчас была бы рада даже Виталику — если б только он спас меня от рыдающей Аллы. Но в мой кабинет шагнул Игорь, скользнул по мне взглядом — кажется, глазами оценивая обстановку, — и спокойно улыбнулся невесте.

— Аль, водитель тебя ждет, — мягко произнес он и, кажется, заметив следы слез на щечках невесты, нахмурился, — что-то случилось?

— Нет, — Алла качнула головой, — это, наверное, гормоны… До свидания, Даша, спасибо вам за компанию, может, вы к нам на свадьбу придете?

— С удовольствием, — солгала я, про себя именуя себя еще одним нелестным эпитетом. Как бы я ни ненавидела Аллу, сколько бы недостатков в ней ни видела, но лживой дрянью, уже дважды переспавшей с чужим мужиком, в этой компании была я, и никто другой. И мне смертельно хотелось завыть от тоски, осознавая этот факт.

Алла ушла — ушел и Игорь, оставляя меня в одиночестве. Я наконец-то могла расслабиться, я наконец-то могла отпустить в себе необходимость врать. Взяла со стола чашку с остывшим чаем, подошла к окну, уставилась в него. В глазах резало, и хотелось поплакать. Ладно, Дашка, держись. Сегодня пятница, короткий день, осталось всего ничего — а там, вернешься домой, завернешься в свой плед, и вот там можно будет порыдать. А сейчас — сейчас соберись. Через час планерка, и ты, что, хочешь порадовать Зеленцова своей зареванной физиономией?

Это все было… Слишком жестоко. Слишком многое во вселенной требовало, чтобы я от Игоря отказалась окончательно и бесповоротно. У него была невеста — беременная невеста, и сейчас хоть как-то усугублять ее положение… Нет, я не была готова отвечать, если вдруг Алла перенервничает и у нее случится выкидыш. А отвечать бы пришлось — даже если бы никто кроме меня не предъявил мне прямых претензий. Уж я-то бы с себя в таком случае спросила сильнее всех. И я буду исключительно краснокнижной тварью, если все-таки возьму и оставлю свои отношения с Игорем такими, какие они есть. Осталось понять — как от него отказаться? Как перестать замирать всей душой, лишь только встретив взгляд Венецкого.