Нимфоманка для альфы

– Странное решение. То что, быструю смерть у тебя надо заслужить я помню. А вот взять в жены… скорее ожидала, что пообещаешь рабство, пытки, не сомневаюсь, за эти годы ты не раз представлял, что со мной сделаешь, – я не строю иллюзий насчет своего положения. Прекрасно понимаю, пощады ждать от него глупо. Единственная надежда на стаю. Они прознают, где я и спасут. Попытаются, по крайней мере. Или мне удастся улизнуть. Хотя шансы на такой исход и минимальные.

– Не переживай, моя прекрасная Жасмин, рабство в сравнении с замужеством тебе покажется раем, – его голос живой. Он единственный оборотень, которого встречала, что может так играть звуками. Он умеет оживлять слова, ласкать ими, или избивать, так что внутри все заливается кровью.

Даже страх рядом с ним другой особенный. Он наполняет кровью бешеным адреналином, дразнит рецепторы, играет на нервах. Из-под черной футболки оборотня проглядывается рельеф мышц. Ранее они так не бугрились. Теперь с каким-то извращенным любопытством изучаю его тело заново. Эти странные татуировки, переплетающиеся со шрамами. Я познала его тело чистым, без этих рисунков. Гладкая, упругая кожа, темная, у него вкус зверя. Особый, который не спутать. Не забыть. И именно он отравил меня. Превратил в пытку мою жизнь. Заразил той проклятой похотью. Что даже сейчас в минуты опасности, я мечтаю содрать с него футболку, и ошалело исследовать тело.

– Даймонд, я рада, что ты жив, – выпаливаю прежде, чем успеваю подумать. Слова идут от сердца. Только он этого не почувствует. Примет за очередную ложь или попытку разжалобить. Между нами стена магии и боли. И ни мне, ни ему не подвластно ее разрушить.

Поднимается. Один неуловим газу движением. Такой огромный, а движется как кот, невесомо, легко, словно даже кости у него гнутся и принимают любую форму. Подходит ко мне. В нос еще сильнее бьет запах зверя. Тот аромат, о котором я тосковала, и отчаянно пыталась забыть.

– Его больше нет, – в глазах бездонная тьма. Там нет эмоций. Они спрятаны от меня. Или уже все сгорело. – Даймонд похоронен под обломками твоей лжи и предательства. Он умер пять лет назад. Теперь есть Черная кровь. Твой альфа, – это слово бьет по сердцу.  Там скрыт ужасающий смысл, от которого все внутри покрывается толстой коркой льда. И под ней все равно бьется та черная суть, та частичка, что всегда будет тянуться к нему.

– Ты стал альфой? Но как ты смог? – почему никто в стае мне не сказал? Почему меня не предупредили об угрозе? А наоборот, еще и отправили, невесть знает куда? Или это их игра? Может, они намеренно заслали меня в стан врага? Как разобраться в этом? Как понять?

– Жасмин, ну право, говори, как думаешь, не стоит так тщательно подбирать слова. Как смог изгой, полукровка, проклятая тварь вернуться в мир оборотней и получить власть? – голос ледяной, спокойный, на губах чувственная улыбка, а глаза – непроглядная бездна.

– И мне страшно подумать, сколько крови ты пролил для этой цели, – никто в здравом уме не сделал бы его вожаком. Учитывая его происхождение. Его особенности. А значит, предо мной сущее зло, без вкраплений человечности и добра. То, что было, те проблески нежности и чувств, действительно сгинули. Совесть кричит: «А не ты ли помогла это похоронить?». Отбиваюсь от ее назойливого голоса.

– Как лестно ты обо мне отзываешься, – хриплый смех проходится по комнате, словно раскаты грома разбивают стекла. – С Такером было лучше, да? Мой братец благородных кровей, не чета мне.

– Не трогай Такера! Не впутывай его! Хочешь мстить мне, вперед, – вот теперь, запоздало, во мне расползается ужас осознания. Если стая не придет, а Даймонд просто пойдет к Такеру, начнет их выкашивать по одному. Тогда… нет… даже думать об этом невыносимо. – Это наше с тобой… личное… не стоит никого впутывать…

– Неужели личное? – в полумраке сверкают белоснежные клыки, – Это ведь никогда не было личным, Жасмин. Наша первая встреча в огне, – делает глубокий вдох, – Даже это было подстроено. С первых минут ложь и предательство. Или я в чем-то ошибаюсь? Так просвети меня…

А я что могу сказать? Мне крыть нечем. Правда. Так и есть. Только я и представить не могла, к чему это приведет. И теперь я готова повесить на себя и сверх вины, признать что угодно, лишь бы он не стал копать дальше. Он не должен узнать мою правду.

– Я не хотела, чтобы вышло так, – жалкий, ничтожный ответ. Только другого у меня нет.

Глава 8