Нимфоманка

– Я позову её! – решительно произнесла Сакура, она встала и пошла к странной девчонке. Та подняла голову, когда Сакура с ней поздоровалась. На секунду я увидел половину лица Ханады-младшей, бледная кожа и большой карий глаз, такой же, как у моей учительницы. Со своего места я не мог слышать, о чём они говорят, хотя понять было и несложно. Лицо девушки напряглось, потом на её щеках появился болезненный румянец, видно было, что она колеблется. Решившись, она встала и взяв поднос с едой пошла вслед за Сакурой.

– Знакомьтесь! Это Ханада-чан! – представила её моя подруга детства.

– Я не Ханада, – тихим голосом возразила девочка, – моя фамилия Огава.

Сакура удивилась.

– А мы думали, что Ханада-сенсей твоя…

– Она не моя мать! – резко оборвала её Огава, – она сестра моей мамы!

Кажется, я начал понимать, почему у этой Огавы нет друзей.

– Твоя тётя, значит! – примирительно улыбнулась Сакура. Какая она всё-таки классная! Огава кивнула, опустив голову, её яростная вспышка смутила больше всего саму девочку.

– Садись! Расслабься! Я Такэда! Это Миура Такаши и Шинода Сакура, – сказал ей Така, улыбаясь.

Огава села, даже не взглянув на моего друга. Сразу же у меня возникло ощущение какого-то неудобства рядом с ней. И ещё я подумал, что Огава реально жалкая. «Значит она не её дочь!» – подумал я. Беседа у нас, после присоединения к нашей компании Огавы не клеилась. Така пытался как-то оживить её, но получалось у него не очень. Как-то незаметно он и Сакура свалили, и мы с Огавой остались одни. «Похоже, это они специально!» – подумал я. Огава подняла голову и посмотрела на меня, по-прежнему волосы закрывали половину её лица.

– Зачем вы меня пригласили? – спросила она, – вам стало меня жалко или ты надеешься получить благодарность от моей тётки? Ты же в её классе?

«Ну, она и свинья!» – подумал я.

– Знаешь, ты могла бы повежливее разговаривать! Я твой семпай всё-таки! – возмутился я.

– Я не напрашивалась в Вашу компанию! Семпай сама меня позвала! – возразила Огава.

– Что б ты знала, я очень уважаю, Ханаду-сенсей! Все здесь её любят!

– Ну да! Конечно! – Огава презрительно хмыкнула.

– У тебя есть причины не любить Ханаду-сан? – спросил я.

– С чего бы? Она вроде как спасла меня от попадания в приют! – ухмыльнулась Огава, – мать умерла и, если бы не Ханада-сан, меня бы отправили туда!

– А твой отец?

– У меня нет отца! – отрезала Огава.

– Значит, ты должна быть благодарна!

– Ага. Я благодарна!

Огава встала.

– Мне пора идти!

Я подумал, что юбка на ней слишком длинная, да и вся форма висит мешком. Невозможно было понять красивая ли фигура у племянницы Ханады-сенсей.

Уроки закончились и Ханада-сенсей поспешно покинула класс. Где-то внутри себя я понимал, что давить на неё не стоит. Она должна понять, что я буду хранить всё в тайне, только тогда появятся шансы на продолжения наших отношений. А продолжения мне хотелось! Очень хотелось. Это, наверное, типичное поведение для парня, у которого случился первый секс. Это событие очень важное, которое останется со мной навсегда, а для Ханады-сенсей, оно, наверное, довольно рядовое. Хотя думать так мне было очень неприятно. Где-то в глубине души, я считал, что и она скучает обо мне. Но в любом случае мне оставалось только ждать и надеяться. На другой день, Ханада-сенсей остановила меня на выходе из класса.

– Подожди, Миура-кун! – проговорила она и щёки её зарумянились, – у меня есть к тебе дело!

Вела она себя несколько странно, дождавшись пока остальные ученики покинут класс она сказала очаровательно смущаясь.

– Я слышала, что ты подружился с моей племянницей! Я очень благодарна тебе за это! Она очень замкнутая девочка! Если благодаря тебе её школьная жизнь хоть чуть-чуть улучшится, я буду очень тебе признательна!

Она быстро стрельнула на меня своими прекрасными глазами и поспешно отвела взгляд.

– Спасибо Вам, Ханада-сенсей! – сказал я.

– За что? – она покраснела ещё сильнее.

Я молча поклонился и вышел.

На следующий день я снова встретил племянницу Ханады-сенсей в столовой. Она как обычно ела одна. Я заметил, что вокруг неё образуется некое свободное пространство, как будто Огава отпугивает от себя других людей. У Сакуры в тот день были дела в студсовете, и мы с Такэдой остались вдвоём.

– Ну что смотришь? – весело заметил Така, проследив за моим взглядом, – подойди к ней!

Я уже хотел ему сказать, что он ошибается и совсем неинтересна мне эта невзрачная Огава, но тут же вспомнил Ханаду-сан, ямочки на её пухлых детских щёчках, которые появляются, когда она улыбается и тяжело вздохнув, взял свой поднос и встал. Сопровождаемый хитрым взглядом Такэды я направился к столу, за которым одиноко сидела Огава. Пока я продвигался к ней племянница Ханады-сенсей несколько раз бросала на меня тревожные взгляды из-под своей чёлки, падающей ей почти на самый носик.

– Можно присесть? – спросил я, подойдя и, прежде чем Огава успела ответить, плюхнул поднос на её стол и сел. Огава покосилась на меня и сглотнула, бледные щёки её слегка порозовели.

– Чего тебе? – пробурчала она, глядя на меня исподлобья.