Нимфоманка

Почему-то все мы чувствовали себя измотанными, после процедуры оглашения завещания. Мари сразу поднялась к себе, я был уверен, что она опять заползла в постель. Только теперь до меня дошло, что то, что происходит с сенсеем не просто атрофия воли, и дело возможно куда серьёзнее. Осознав это, я не находил себе места от терзавшей меня тревоги. Я не ожидал, что смерть моего отца произведёт на Мари столь сильное травмирующее действие. Я хотел бы уехать из города немедленно, но я не мог этого сделать сейчас. Мне нужно было договориться с Ячиро-сан, встретиться с нашими менеджерами, проклятый бизнес моего старика связал меня по рукам и ногам. Накануне Рина сказала мне, что сегодня ей нужно возвращаться в Осаку.

— У меня уже есть обратный билет! — сказала она.

Рина сидела в гостиной и играла с Айей в какую-то настольную игру.

— Они-чан, давай с нами! — закричала мне дочка, когда я вошёл. Пришлось мне присоединиться.

— Котёнок, мне уже скоро нужно ехать! — сказала Рина, обращаясь к моей дочери.

Айя расстроилась.

— Не хочу, чтобы ты уезжала! — капризно заявила она.

— У взрослых есть дела, которые нельзя отложить! — мягко отвечала ей Рина.

— Тогда я не желаю становиться взрослой! — отрезала дочка.

— Во сколько у тебя самолёт? — спросил я.

— В четыре, — отвечала Рина.

— Я подвезу тебя в аэропорт, — сказал я.

— Ах да! У тебя же теперь есть машина! Я и забыла, что ты сдавал на права! — улыбнулась Рина.

За рулём этого давно не нового, но ещё вполне неплохо выглядевшего внедорожника я сидел не впервые. Конечно, перерыв был довольно большой, но я, в общем, быстро вспомнил свои ощущения от управления этим автомобилем. Отец купил эту машину чтобы ездить на ней на рыбалку в разные труднодоступные места, но, несмотря на это содержал свой Ленд крузер в идеальном состоянии. Салон был чистый, ничего не гремело и не стучало, двигатель работал тихо. Когда я первый раз сел за руль этой машины, я испытал удовольствие от вождения. Может быть, этот внедорожник и был не самой лучшей машиной на свете, но мне он нравился, да и опыта управления другими автомобилями у меня не было.

— Ты неплохо водишь! — сказала мне Рина.

— Спасибо.

Всю дорогу моя сестра была грустной и молчаливой. Да и у меня если честно щемило в груди от тоски. Кажется, мы оба ощущали, как что-то непоправимо меняется в нашей жизни и наше беззаботное существование, больше никогда уже не вернётся.

— Глупо спрашивать тебя вернёшься ли ты в Осаку, — проговорила Рина, отвернувшись и не глядя на меня.

— Рина я не вернусь! Во всяком случае, не в ближайшее время! — быстро поправился я.

Она помолчала.

— Я люблю тебя Такаши! — выговорила она, наконец, всё также не глядя на меня.

— И я очень люблю тебя, Рина! — отвечал я.

— Это не то! — она повернулась ко мне, в глазах её стояли слёзы.

— Такаши, уедем со мной! — взмолилась она.

— Рина, я не могу! Ты же видишь в каком состоянии Мари! Кроме того, есть мои обязательства перед отцом! Теперь магазины Миуры, под моей ответственностью!

Рина опять отвернулась, несколько раз она смахивала ладонью выступавшие на глазах слёзы.

— Рина… — начал я.

— Прошу тебя не говори больше ничего! — взмолилась моя сестра.

Я замолчал. До самого аэропорта мы больше не сказали друг другу ни слова. Я пошёл вслед за Риной в зал вылетов, она зарегистрировалась на рейс до Осаки. Мы уселись в кресла в зале ожидания. Мы почти ни о чём не говорили и всё же никак не могли расстаться.

— Могло ли всё сложиться по-другому? — спросила Рина с тоской.

— Может быть, кто знает, — отвечал я.

Объявили посадку и Рина решительно поднялась с места. Она поправила на плече сумку и повернулась ко мне. Я тоже поспешно встал.

— Прощай, Такаши-кун! — сказала она. Я хотел поцеловать её, но Рина почти грубо оттолкнула меня.

— Лучше бы я никогда не встречала тебя! — вырвалось у неё. Поправив на плече большую спортивную сумку, в которой были все её вещи, которые Рина взяла с собой из Осаки, она зашагала к четвёртому выходу.

— Рина, останься! Мы что-нибудь придумаем! — закричал я ей, но она только, не оборачиваясь, махнула мне рукой. Я смотрел на неё пока она не скрылась из глаз поглощённая жадным чревом аэропорта. Я вернулся к машине и поехал домой. Когда я вернулся, время уже перевалило за пять часов. Я нашёл Мари, сидящей внизу на диване. Она была всё ещё в том же чёрном платье, что и утром.

— Привет, — сказал я, садясь рядом с ней, — где Айя?

— Мы читали, и она уснула, — отвечала моя бывшая учительница.

— Я спустилась вниз, а дома никого нет. Я просто не знала, чем себя занять! — проговорила она жалобно.

Я сжал её руку в своей, Мари взглянула на меня, в её больших тёмных глазах стояли слёзы. Не знаю кто как, но я чувствую себя ужасно неудобно, когда женщины плачут в моём присутствии.

— Я странная, да? У меня не в порядке с головой? — жалобно проговорила Мари.

— Ты устала! Смерть отца тяжело повлияла на всех нас, а на тебя особенно! — мягко сказал я ей.

— Думаю, через несколько дней мы сможем поехать отдохнуть, — сказал я ей.

— Уехать? — Мари прямо-таки вся засветилась.