Нимфоманка

— Вот, — произнесла она, протягивая мне свою рукопись. Она сразу ушла, а я открыл первую страницу и начал читать. Я вообще-то не слишком в литературе подкован и не то, чтобы очень много хороших книг прочитал, манга не в счёт, но то, как писала Рина мне очень понравилось. Честно говоря, она была права назвав писанину Имамуры-сан мутью. Рина явно писала гораздо лучше. Но больше всего меня поразило то, о чём была эта история. Действие разворачивалось в Токио в конце эпохи Мэйдзи. Главный герой, некий юноша, возвращается домой после учёбы за границей. Его мать давно умерла, а отец недавно женился на вдове, у которой есть ребёнок от первого брака. Этот ребёнок, естественно, девушка на два года младше главного героя. Новая мачеха необычайно привлекательна, и юноша очень быстро влюбляется в неё. Его отец всё время занят на работе и между мачехой и её пасынком вспыхивает бурная страсть, перерастающая в романтическую связь. Дочка мачехи, ничем не примечательная, некрасивая девочка, влюблена в своего сводного брата, тот очень добр с ней, но совершенно не воспринимает её как женщину. Роман заканчивался тем, что о связи сына с мачехой становится известно отцу юноши. Влюблённым приходится бежать и, в конце концов, они совершают двойное самоубийство. Я отложил в сторону рукопись, сердце моё колотилось, как бешенное. Рина как будто заглянула в будущее, нарисовав наш с Мари трагический конец. Немного придя в себя, я подумал, что она, скорее всего, сделала это специально. Но больше всего меня поразила сводная сестра главного героя. Если принять за аксиому то, что Рина описала в романе нашу ситуацию, то по всему выходило, что именно так она видит саму себя. Но ведь она совсем не такая! Только теперь я обратил внимание, что из соседней комнаты доносятся какие-то приглушённые голоса, вздохи и странная возня. За стеной была комната Имамуры. Стены в доме были тонкие, но голоса были тихими, и я не мог разобрать ни слова. Кто-то шептал что-то очень горячо, сбивчиво, Имамура что-то отвечала, как будто извиняясь. Я взглянул на часы, была почти половина третьего утра. Разговор за стенкой затих, и я явственно различил звуки поцелуев, сменившиеся горячим шёпотом, Имамура застонала. Я уже догадался, что второй голос принадлежит Эндо-сан. Мне стало неудобно, я взял рукопись Рины и вышел на веранду. Моя сводная сестра сидела в кресле-качалке, в котором днём я видел её мать и медленно покачивались. Доски пола отзывались еле слышным скрипом на каждое её движение.

— Не спишь? — спросил я.

Рина покачала головой.

— Я прочитал, — продолжал я, — мне очень понравилось.

Я отдал ей рукопись и уселся рядом с её креслом на доски пола.

— Я только не понял, почему они в конце покончили с собой? Они же могли просто уехать и жить в другом месте!

— Ты ничего не понимаешь! Это же эпоха Мэйдзи! В это время все так делали! — авторитетно заявила Рина, положив свою рукопись на колени, она слегка покачивалась в своём кресле.

— Ну, раз ты так говоришь! Но я бы никогда так не поступил! — сказал я.

— Ты ни хрена не понимаешь в романтике! — заметила она.

— Наверное.

На улице посвежело, воздух стал серым, мутный, рыхлый туман пополз из подлеска по направлению к веранде, на которой мы сидели.

— Тебе не холодно? Принести тебе одеяло? — спросил я.