Нимфа

Первый троллейбус, битком набитый пассажирами, на­конец тронулся. Во втором было гораздо свободнее. Ка­питан без труда вошел в салон, огляделся вокруг, достал мелочь, чтобы оплатить проезд, но на обычном месте не обнаружил автомата. Не было в вагоне и кондуктора. Про­шел к передней двери и у кабины водителя пробежал глазами обращение к пассажирам — приобретать проезд­ные талоны у водителя книжечками по двадцать и сорок копеек. Капитан так и поступил, купил книжечку за двад­цать копеек. «На сегодня хватит»,— подумал он.

Людей заходило все больше, но еще оставались сво­бодные места. Он сел у окна, справа по ходу троллейбуса, надеясь увидеть кого-либо из знакомых. Потом невольно улыбнулся: чудак, чего захотел! Прожил тут год с не­большим и уже хочешь на каждом шагу встречать знако­мых! Да и сколько времени прошло с тех пор... И тем не менее какое-то странное чувство тревоги не покидало его, он еще внимательнее стал вглядываться в лица прохожих, словно боялся пропустить нужного ему человека.

Но все старания были напрасны, никаких знакомых у него в городе не было, если не считать молодого майора Потанина, с которым во время командировки познакомил­ся в Свердловске. Майор служил в штабе округа. У капи­тана сохранился и адрес майора. В глубине души он на­деялся, что майор поможет ему перевестись из далекого Забайкалья куда-нибудь в Белоруссию, хотя бы на запад­ную границу. Об этом они тогда долго говорили, и Пота­нин обещал посодействовать. Но за прошедший год мно­гое могло измениться, может, майора уже и нет в Минске.

Кто-то из пассажиров крикнул: «Поехали!» Водитель, словно ждал этой команды, тронул машину, закрыл две­ри. Капитан заметил в окно, как к троллейбусу метнулись двое — невысокий мужчина и молодая стройная женщи­на. Мужчина был в коричневом пальто и в шляпе такого жё цвета, женщина — вся в красном: приталенное пальто, вязаная шапочка, лакированные сапожки на высоком каб­луке. Даже сумочка была красная. Когда пара подбежала к дверям, капитан подскочил и громко крикнул:

— Водитель! Остановите, пожалуйста!

Но тот, видимо, не расслышал и резко прибавил ско­рость. Капитан беспомощно упал на сиденье, оглянулся. Женщина, рассмеявшись, помахала вслед рукою — словно ему, капитану.

Оглушенный, подавленный видением, промелькнув­шим перед ним и тут же растаявшим, капитан откинулся на спинку сиденья и прикрыл ладонью глаза. Он был зна­ком с молодой женщиной в красном.

2

Тогда Пашка Корицкий был на втором курсе. Счастли­вая пора его жизни только начиналась, и он полагал, что ей не будет конца. Стал он студентом без всяких уси­лий — школу окончил с серебряной медалью. Отец хотел, чтобы сын пошел по его следам, поступил в политехниче­ский, стал механиком. Отец работал шофером. Пашка тоже был неравнодушен к машинам, на отцовском грузо­вике ездил довольно лихо, знал все гайки и винтики, не раз помогал отцу в ремонте. Но потянуло на филфак. Еще до этого тайком сочинял стихи, мечтал стать поэтом.

Первый курс дался на удивление легко, не заметил, как и время пролетело. Пашка подружился с ребятами, уже не скрывал своих поэтических упражнений и носил стихи в редакции молодежных газет. Изредка его даже печатали. Друзья подбадривали парня, предсказывали ему большие успехи, а он пьянел от похвал, временами даже верил в свою будущую литературную славу,

Начались занятия на втором курсе. Как «бывалые» студенты, пошли однажды поглядеть на новичков. И вот тут Пашка, как говорится, попал в сети. Он и не предпо­лагал, что девичья краса обладает такой силой. До того памятного вечера он полагал, что все девчата как девчата, лишь изредка сердце его на ласковый девичий взгляд от­зывалось необычным перебоем. Но тут же гнал прочь искушения, не думал о своих чувствах, брался за учебни­ки — и все проходило.

На этот раз, однако, с ним произошло что-то совсем иное. Как говаривали герои античной литературы, стрела Амура навылет пронзила сердце парня, едва только тот кинул глазом на красавицу. Это была необыкновенная де­вушка, какое-то неземное существо, совершенно отличное от всех остальных, которые не вызывали в его душе осо­бых чувств. И вот он, студент второго курса, увидел ее в аудитории среди первокурсников. Уже одно это обстоя­тельство, казалось, должно было придать ему смелости. Но этой смелости как раз и не хватало Пашке. Молодежь знакомилась: расспрашивали друг друга, кто откуда при­ехал, шутили, смеялись. Лишь Пашка Корицкий стоял в растерянности, не в силах вымолвить слова, ступить шага. Ноги будто приросли к полу. До его слуха долетел ее звон­кий смех. Он увидел ее белые ровные зубы, искристые глаза, розовые щеки. Казалось, ее лицо в обрамлении свет­лых волос излучало какое-то особое сияние, от которого кружилась голова и на сердце становилось легко-легко; хотелось вскрикнуть от радости. Фея, нимфа, русалка — с кем еще можно было ее сравнить?

Зазвенел звонок, студенты из коридора шумною гурь­бою стали вливаться в аудитории, рассаживаться по своим местам.