Нимфа по имени Ди (СИ)

  - В общем, я выгреб все свои накопления, назанимал у кого сколько смог... Правда, некоторые теперь уже бывшие кореша давать отказались, дескать, мои жалкие останки вряд ли им долг вернут... - Сэл криво усмехнулся, отщипнул ярко-зелёный листок какой-то душистой травки, растущей вокруг, пожевал. - Так что, извини за каламбур, ряды моих приятелей сильно поредели. Собрав побольше деньжат, я махнул к телепортисту, по совместительству за отдельную плату занимавшемуся сменой облика. Конечно, можно было остаться как есть, но я рассудил, что человеку в людском городе проще затеряться, чем одинокому сатиру в лесу. Ты, вероятно, тоже так решила, раз предпочла это тело.

  - Решила, - эхом подтвердила Энид. - После того, как Ксандр сказал, что Ди не просто перебралась из своего леса в другой, а живёт среди людей.

  - Слушай, ты ведь единорог... как вы с ней переписывались? - припомнил Сэл.

  - Переписывались?

  - Ну да, ты же говорила, последнее послание...

  Девушка повернула к нему голову. Теперь в её очах мерцало звёздами ночное небо, хотя вверх она не смотрела. Своего отражения Сэл не увидел.

  - Телепортационной почтой отправляют не только письма, но и голосовые сообщения, - мягко пояснила Энид.

  Если бы она была человеком полностью, а не лишь физически, Сэл бы явственно расслышал в её голосе снисхождение всезнающей волшебницы. В исполнении же Энид-единорога получилось ласковое материнское напоминание.

  - Когда ты найдёшь подругу и убедишься, что с ней всё в порядке, ты... ну... - Сэл неопределённо качнул головой, - что ты будешь делать дальше?

  Безмятежная улыбка озарила раскрашенное огненными бликами лицо.

  - Не знаю. А ты?

  - Сбегу, - мрачно буркнул Сэл. - Желательно ещё дальше. Публичное осмеяние Несущего Смерть дорого карается.

  - Правда? В нашем табуне рассказывали о них...

  - Эти летучие кляксы жутко обидчивы, злопамятны и мстительны, иначе их наверняка называли бы как-нибудь по-другому. Чтоб-вам-икалось, например.

  Где-то неподалёку ухнула сова. Сэл подбросил в костёр веток, стараясь не вспоминать, как битый час возился с кусочками коры, пучками сухой травы и палочками, пытаясь старым дедовским способом разжечь огонь. За это время стемнело окончательно, на иссиня-чёрном небе вспыхнули крупные монеты звёзд, яркие, но холодные, точно горные вершины.

  Энид прижалась к волку, бесстрашно склонила голову на его спину. Белый шёлк волос смешался с пепельной шерстью.

  - Как ты это делаешь? - спросил Сэл, невольно поёжившись: дружба сатиров с хищниками не клеилась по вполне понятным причинам - первые считали вторых исконными врагами, вторые первых - разновидностью законной добычи.

  - Они знают, кто я, - медленно проговорила девушка. - Они чувствуют мою истинную сущность даже через оболочку человеческого тела.

  - Хочешь сказать, ни волк, ни дикий катус, ни какой-либо другой хищник не набросится на единорога?

  - Нет. Все мы дети Гайи. Это... это трудно объяснить словами, просто надо чувствовать это - связь с миром, природой, всем сущим и на Эос, и здесь, на Аиде.

  - И с людьми тоже? - не без иронии поинтересовался Сэл.

  - Люди, - задумчиво повторила Энид. - Люди оторваны от всего, иногда даже от самих себя. Ксандр сказал, что если смертному случится увидеть единорога, то он никогда этого не забудет. Мы напоминаем им об утерянной связи.

  - Да-а, вас забудешь, как же... - протянул Сэл, косясь на длинные стройные ноги, едва прикрытые сбившейся юбкой.

  Пейзаж был изумительно хорош и, подобно единорогу, совершенно недоступен. С тоски по прекрасному Сэл нащупал возле себя очередной бархатистый листик и отправил его в рот.

  Один из сидящих напротив волков поднялся, деловито обошёл потрескивающий костёр и улёгся рядом с девушкой. Свернулся клубком в районе её живота и прилегающих частей тела. Третий зверь остался на месте, не сводя цепкого взгляда с Сэла, словно точно зная, о чём он сейчас думает. Сэл снова поёжился, передёрнул плечами, пытаясь сбросить щупальца озноба, вызванного и близким соседством с опасными хищниками, и пронизывающим ночным холодом. Огонь затухал, а собрать достаточно хвороста в чутком сумраке леса Сэл не смог - нагрёб, что под руку попалось, здесь же, на этой полянке.

  - Ты не голодна? - спросил он.

  - Нет.

  Удивительно. А вот его голод не заглушили даже листочки. Или пора переходить на что-то более весомое?

  - Потом поем, - добавила Энид. - Когда будет что.

  - Кто знает, когда оно будет... - вздохнул Сэл.

  - Завтра.

  - Что - завтра?

  - Будет твоя... эта... цивилизация. Волки нас выведут. - Девушка теснее прижалась к мохнатой спине и, кажется, собралась вздремнуть.

  Сэл сгорбился, обхватил себя руками. Так запросто прильнуть к серой зверюге у него вряд ли бы получилось, костёр фыркал алыми углями, а значит, Сэла ожидала безрадостная перспектива к утру окоченеть насмерть.

  - Сэл?

  - Что?

  - Ты же так замёрзнешь. Иди к нам.

  Сэл искренне ужаснулся. Непонятно, что хуже: волк в качестве одеяла или аппетитное, но недосягаемое девичье тело под боком?

  - Э-э, знаешь, мне и тут... неп-плохо. - Зубы предательски клацнули, и Сэл смутился.