Нимфа пятого уровня (СИ)

 1

  Строго говоря, пятый уровень вообще не был жилым. Как, впрочем, и четвёртый. Там проходили трубы, кабели, стоки - словом, коммуникации. Причём, всё важное было на четвёртом - именно туда каждый день спускались сантехники, электрики, инженеры. На пятый же не заходил никто. Вернее, заходил, но крайне редко. Ну, кому, скажите на милость, захочется лезть в дублирующие цепи, если в основных полно работы? Да кому придёт в голову прочищать резервные трубы, если четвёртый уровень постоянно затапливает каким-нибудь дерьмом?..

  Тем не менее, на пятом уровне люди жили. То есть, как сказать - люди. Ссыльные. Преступники. Изгнанники. Которых капитан судил и про которых постановил: "Выбросьте их во тьму внешнюю, там будет плач и скрежет зубов".

  И тьма там действительно была. Относительная - всё же, с четвертого уровня проходил свет аварийных ламп. А плач и скрежет - это уже по желанию.

  Хотя, когда Андрей Лукич осмотрел запасы еды, он уже готов был немного поскрежетать, потому что еды не осталось совсем.

  - Вот ведь, интеграл твоей функции...

  Андрей поскрёб густую бороду и вытащил из-под лежака стопку карточек. В верхнем углу каждой карточки стоял номер сектора, дальше - описание небольшого (и обычно неприятного) дела в этом секторе, а внизу - надпись "2 Фес 3:10". Отсылка, то есть, ко второму посланию апостола Павла Фессалоникийцам - "Кто не работает, то да не ешь".

  Это такой юмор у капитана. Мы вас покормим, конечно, но сначала в канализационный сток нырните и вытащите оттуда ключ на четырнадцать, который уронил какой-то криворукий сантехник. Ну, или что-нибудь в этом роде. Сами-то вы еды на пятом никогда не найдёте. И в этом он прав - есть тут совершенно нечего. Растения без света не приживаются, дичь... Да какая может быть дичь на космической станции, где-то на полпути от Земли к созвездию Скорпиона со священной миссией "Нести свет веры Христовой в отдалённые уголки Вселенной"?..

  Словом, кто не работает, тот да не ешь.

  Андрей пролистал карточки. Сектор Д4, "устранить засор в трубе". Андрей отбросил карточку на лежак. Сектор Д4, "заменить предохранитель в щитке". Тоже в сторону. Сектор Д4. Сектор Д4. Сектор Д4. Стопка в руках неуклонно таяла, а карточки одна за другой летели на лежак. Все они были в Д4. Андрей туда ни за что не пойдёт, хоть помирать будет.

  - Тангенс твоего котангенса... - вздохнул он, сунул карточки за пазуху и побрёл к ближайшей шахте, благо идти недалеко - метров тридцать.

  Он лез по знакомому маршруту - нужно подтянуться на трубе 048Б, перепрыгнуть через лужу ледяной и относительно чистой воды и пройти пятнадцать шагов, уворачиваясь от разнообразных гофрированных кабелей. Это была его ежедневная зарядка: к сканнеру, прислонить большой палец, получить задание, а потом обратно.

  И вот, шахта, закрытая полуметровым круглым люком. А за люком - длинная лестница, ведущая через четвёртый уровень, через жилой третий в самое сердце станции - капитанскую рубку. Оттуда по пневмотрубе капитан и посылает эти свои карточки.

  Андрей Лукич подышал на палец, протёр его о штаны и прислонил к сканнеру. Сканнер пикнул и загудел, в приёмнике что-то щелкнуло. Андрей открыл дверцу - одна одинёшенька маленькая карточка. Андрей поднёс её к глазам.

  - Да чтоб тебя на ноль поделили! - опять Д4. Опять этот проклятый Д4.

  А в животе уже урчало. И даже голова слегка кружилась. Андрей положил карточку в карман, к остальным. На всякий случай прислонил палец ещё раз - сканнер пикнул и зажёг красную лампочку. Обойдёшься, мол.

  "Может, у Ефрема что-нибудь выменяю..." - вздохнул Андрей.

  2

  Ефрем Афанасьевича сослали лет пятнадцать назад за его знаменитый голый пробег по всей станции. И, как самый древний обитатель, он устроился на пятом уровне лучше всех - захватил единственную действительно жилую комнату. У него была настоящая кровать, а не лежанка из проводов и теплоизоляции. Дверь закрывалась на настоящий ключ. И, самое главное, у него светили две лампочки - недалеко от входа красная и жёлтая в комнате. Ефрем говорил, что когда-то, за пару-тройку капитанов до нынешнего Мишеньки, в этой комнате сидел дежурный и следил за порядком. И уж точно сюда не изгоняли "во тьму". Но кроме Ефрема эту историю никто подтвердить не мог.

  Свет красной лампочки всегда завораживал Андрея. Каждый раз, проходя мимо, он задерживался и подолгу смотрел на покрасневшие стены, на свои руки, на уходящие вдаль стволы терракотовых деревьев - хотя они и были всего лишь канализационными трубами. Среди полутёмных сероватых проходов и паутины проводов, Ефремова лампочка была единственным ярким пятном.

  Вдруг Андрею показалось что вдалеке, за терракотовыми "деревьями", кто-то стоял. Вроде как с длинными тёмными волосами, спадающими, вроде как, по спине, а ниже небольшая округлая, вроде как, попа, и ноги, тонкие и ровные. Одним словом, там, кажется, стояла совершенно голая и (с такого ракурса) прекрасная девушка.

  Голая.

  Девушка.

  На пятом, вращай его матрицу, уровне!

  Андрей тряхнул головой и потёр глаза. Глянул ещё раз - за трубами никого не было.