Нимай Дас

Кришна! Кришна! Кришна! Кришна! Кришна! Кришна! Кришна! хе Кришна! Кришна! Кришна! Кришна! Кришна! Кришна! Кришна! пахи мам

«О Господь Кришна, пожалуйста, спаси меня! О Господь Рама, пожалуйста, защити меня!»

О Господь Кришна, пожалуйста, будь моим Божеством. Пожалуйста, будь моим другом. Пожалуйста, приди и исцели меня от ран. Я хочу быть Твоим преданным и служить Твоему преданному, пока же я только изображаю из себя преданного. Пожалуйста, сжалься надо мной и избавь меня от жалости к самому себе. Я постараюсь действительно стать Твоим преданным. Лучше поздно, чем никогда.

Чернила в моей ручке закончились. В чемодане у меня есть запас стержней. Я хочу продолжать писать. Но как долго я буду вот так писать здесь в лесу? Когда кто-нибудь найдет нас?

16 марта

Нужно позаботиться, чтобы не потерять счет дням. Нужно каждое утро отмечать в календаре наступивший день.

Я хочу попытаться поговорить с Нимаем. Мы с ним товарищи по несчастью. Я должен видеть в нем душу и вайшнава, а не «юнца», «неофита» или «слугу». Он старается как может, и это роднит его со мной.

Пока мы с ним говорили лишь на одну тему: как нас могут найти. Быть может, кто-нибудь обнаружит исчезновение самолета. Может, на наши поиски будет отправлен поисковый отряд. Или кто-нибудь заметит серебристое шасси от самолета. А может быть, люди увидят дым, идущий из трубы хижины, и пришлют сюда вертолет. Но мы не забываем и о том, что почти никто не знает, куда мы отправились, уехав из Виктории. И мы прекрасно понимаем, что исчезновение нашего самолета совсем не то, что исчезновение огромного лайнера, который, вылетев из какого-нибудь города, не прилетел, скажем, в Нью-Йорк. Кто знает, зарегистрировал ли Гейтс где-нибудь наш вылет. Делаются ли на аэродроме вообще какие-нибудь записи, когда оттуда вылетает самолет? Вполне возможно, что никто нас и не станет искать. Быть может, нас обнаружит случайно только какой-нибудь охотник. Что же касается нашего Общества, то преданные могут неделями не появляться в храме и никто не поинтересуется, что с ними и почему они не приходят. Я уверен, что если кто-нибудь упомянет мое имя, преданные скажут: «А разве он не проповедует где-то в Канаде?». Я знаю это по себе: не видя какого-нибудь санньяси. в течение долгого времени, я начинаю спрашивать: «Он что, ушел из Движения?». «Я слышал, он женился и торгует обувью где-то в Оклахоме».

Я боюсь.

Кришна! Кришна! пахи мам Кришна! Кришна! ракша мам

Глава 4

Страхи

Я мог бы выполнять свои обязанности в лесу намного лучше, если бы меня не мучил страх. Мои обязанности были довольно простыми: нужно было готовить еду и приносить дрова (и еще нужно было как-то общаться с Гурудевом). Но из-за страха я никак не мог сосредоточиться на том, что делал.

Написав эти строки, я взял «Бхагавад-гиту» и посмотрел, что в ней говорится о страхе. Я процитирую кое-что из того, что прочитал, - думаю, это поможет моему рассказу. Прабхупада пишет: «Бхагавад-гита» - это.духовное произведение, читать которое нужно очень внимательно. Тот, кто должным образом следует ее наставлениям, избавится от всех страхов». Далее, говоря о том, что Куру охватил страх, когда они услышали звуки раковин, в которые трубили Пандавы, он замечает: «Тот, кто принял покровительство Верховного Господа, не ведает страха даже перед лицом величайшей опасности». А в предметном указателе под словом «страх» я отыскал подпункт: «свобода от страха как необходимое условие для любви». Иными словами, человек сможет достичь цели духовного совершенствования только в том случае, если будет свободен от страха (также как от вожделения и гнева). Кришна обещает, что избавит того, кто предастся Ему, от всех последствий его грехов. Он говорит: «Не бойся ничего». Теперь-то, зная, что именно Кришна говорит в «Бхагавад-гите» о страхе, я понимаю, что поддался там в горах страху только потому, что отождествлял себя с телом и забыл о Кришне.

В первые минуты после катастрофы я, хоть и не получил серьезных травм, находился, по всей видимости, в состоянии шока (по выражению медиков). Вид окровавленного Гурудева, а также то, что мы неожиданного оказались в диком месте, среди снегов, ничем не защищенные от ледяного ветра, - все это потрясло меня до глубины души. Я не хотел верить, что это действительно с нами случилось. Мне страшно хотелось в ту минуту оказаться где-нибудь в другом месте, где было бы тепло и безопасно, например в каком-нибудь храме или в своей мансарде на пенсильванской ферме. И хоть я не лишился того, что было самым ценным в моей жизни - своих отношений с Гурудевом и служения ему, я совершенно пал духом и был не в состоянии мужественно перенести то, что с нами произошло.