Нильс

— Это он тебе так сказал, Анри, мне доверили чуть побольше. В чем состоит идея? Люди разных национальностей и рас переносят одну и ту же болезнь неодинаково. Одни отделываются легким насморком, другие в лежку лежат чуть ли не месяц. Когда немцы разбирались с восстанием гереро в Юго-Западной Африке, какому-то профессору из Берлина пришла идея этнического оружия, если хочешь, расового. Для негра смертельно, для белого не очень, к тому же прививки. Работали немцы долго и упорно, только после 1918-го работы были остановлены.

Бывший учитель покачал головой.

— Боши? Эти могут. Варварство!..

— Зато очень эффективное, племянник! А теперь представь на минуту, что мы действительно воюем с инопланетянами. Герберта Уэллса, надеюсь, помнишь? Результаты исследований немцы после войны пытались спрятать, но тут уже наша разведка не подкачала. Так вот, Филипп Биго разбирал именно этот архив.

— И… И он пропал? — ахнул Анри Леконт. — Архив украли?

Дядя неспешно встал, поправил галстук.

— Украли бы, конечно. С военных какой спрос, а ты вечно занят. Но у вас есть генеральный консультант!..

Подошел к одной из дверей, ведущих во внутренние комнаты, постучал.

— Выходите, мсье, коньяк ждет.

Бывший учитель тоже встал. Дверь открылась.

— Я не очень-то пьющий, — вздохнул эксперт Филипп Биго. — Разве что за компанию.

Анри Леконт протер глаза.

* * *

— Архив он с собой захватил и все ценные записи тоже. Пока пусть поживет у дяди.

— Но долго так продолжаться не может, — кивнула Мари-Жаклин. — Да-да, понимаю, больше никому. Считай, Леконт, доверие твое оценила.

Он зашел к бывшей ученице, понимая, что поделиться больше не с кем. Жаклин едва ли работает на марсианскую разведку, а если даже и так, из замка все равно носу не кажет. Может, у нее радиостанция в косметичке?

— Но кого тогда украли?

Анри Леконт хмыкнул.

— Судя по всему, нашу мадемуазель экскурсовод. Дядя заплатил ей какую-то мелочь за то, чтобы переночевала в комнате Биго. Она и рада, на приданое собирает.

Помощница задумалась.

— Похитителям указали лишь нужную комнату, но не человека… Думаю, мадемуазель Катрин предстоит пережить несколько очень ярких часов. Незабываемых… Тебе ее не жаль?

— Я-то причем? — удивился шеф объекта. — Дядю спрашивать надо, он все придумал… Ладно, пойду, поздно уже.

Встал, снял с крючка шляпу.

— Так и пойдешь, учитель? — негромко спросила Жаклин, глядя в темное окно. — Не страшно будет одному?

Леконт вновь усмехнулся.

— Могу остаться, но сегодня буду скучен. Представь себе зануду-словесника в постели.

— А зачем представлять? Один раз ты меня, Леконт, слегка развлек, а так сплошная умеренность и аккуратность. Неужели для того, чтобы удовлетворить женщину, тебе требуется впадать в транс, как индийскому факиру?

Он шагнул вперед, Жаклин встала, поправила шарфик на шее.

— Ты не маркиз де Сад, учитель. Намеренно причинять боль — удел слабых.

Положила руки на плечи, коснулась губами губ.

— Давай закончу историю про бедную мадемуазель Роган-Померси, а потом ты сам решишь.

Бывший учитель, чуть подумав, бросила шляпу на кровать, расстегнул пальто.

— Ладно!

Мари-Жаклин усадила его рядом со шляпой, устроилась сама.

— История короткая, не беспокойся. Рука с когтями и еще что-то, о чем вслух не говорят, это наследственное. Раз в несколько поколений в роду Роган-Померси рождается урод. По какой причине, пусть думают врачи, но есть легенда… Девушка из этого рода была изнасилована в лесу, но не человеком, а неведомым зверем.

— Жеводанским? — поморщился бывший учитель.

— Нет, тот на волка похож и женщин просто убивал. И вообще, я серьезно, легенда такая есть, я книжку видела. Родители девушки все скрыли, она вышла замуж. Роган-Померси — потомки ее первенца^[53].

— Все? — Леконт потянулся к шляпе. — Можно идти?

Мари-Жаклин пожала плечами.

— Иди! Ах, да, забыла. По той же легенде, когда слуги нашли свою хозяйку, она была истерзана, в синяках и ссадинах, в крови, но живая. А рядом лежал мертвый зверь. Кто кого там насиловал, историки до сих пор спорят… А ты беги, Леконт, беги!

* * *

Утро началось с грохота. Где-то за въездом, ныне охраняемом целым десятком солдат, что-то надсадно ревело и громыхало.

— Что случилось? — поинтересовался Анри Леконт у пробегавшего мимо солдата.

Тот ответил на бегу, даже скорости не убавив.

— Танк приехал, шеф!

Бывший учитель на миг онемел, когда же очнулся, солдатик был уже далеко.

— Танк? Какой танк? — прокричал он вслед.

— Средний! «Рено» Д-2!..

7

Шнапс кончился теперь уже окончательно. Новость встретили мрачным молчанием, последнюю заветную флягу передали по рукам, каждый встряхивал, опрокидывал, подставляя то пустой стаканчик, то язык. Увы…

— До завтра, камрады, потерпите, до завтра! — уговаривал толстяк-штандартенфюрер. На него смотрели хмуро. Уже ни во что не верилось, особенно здесь, посреди холодного осеннего леса. Сырость вокруг, небо в тяжелых тучах, хорошо еще дождь перестал.