Нил

Нил облил десерт шоколадно-острым соусом, пока сливки не исчезли, а смесь не перелилась через край и не потекла по бокам. Он прошаркал к кровати, пытаясь удержать в равновесии переполненную тарелку.

Мо-Мо вытащила ложку, спрятанную в своих жировых складках, прежде чем Нил успел поставить тарелку ей на колени. Запихивая десерт с пирогом в свой рот, как голодная собака, она закашлялась и подавилась.

- М-м-м, о-о-o, м-м-м. Восхитительно.

- Я пойду спать, Мо-Мо, - Нил зевнул.

- Помассируй мне ноги, пока я ем, и спроси меня о моей ночи.

Мо-Мо высунула вонючую, покрытую волдырями ногу из-под одеяла. Запах зрелого сыра от грибка на ногтях ее ног поднялся до ноздрей Нила.

Нил опустился на колени и стиснул зубы от боли в коленях. Он баюкал распухшую красную ступню Мо-Мо. Она была так полна жидкости, что ему пришлось осторожно помассировать ее, опасаясь, что она лопнет, как гноящийся водяной шар, и пропитает его своим прогорклым соком. Кусочки кожи падали с ее подошв, как кукурузные хлопья, высыпанные в миску.

- Как прошла твоя ночь, Мо-Мо?

Она ни разу не спросила его о его работе. Она не стала утруждать себя расспросами о десятках изнурительных постельных ванн, которые он делал, или о том, сколько раз он слушал, как старики говорят о погоде или об их испражнениях.

- У меня расстроился желудок после пиццы, и я обосралась в постели, - oна приподняла одеяло, чтобы показать размазанное по простыням дерьмо.

Оно выглядело так, словно Мо-Мо раздавила шоколадный торт между своими огромными бедрами, обтянутыми кожей носорога. Нилу показалось, что там немного воняет, но после многих лет работы в доме престарелых и жизни с вонью Мо-Мо, по мере увеличения жировых слоев, он больше не придавал значения запаху тел.

- Хорошо, Мо-Мо, я приведу тебя в порядок и поменяю постельное белье, а потом мне действительно нужно немного отдохнуть. Мне снова нужно быть на работе через четыре часа, а сегодня вечером премьера "Свинореза".

- Мне нужно доесть свой пирог. Ты положил слишком много соуса и сливок, и я не хочу, чтобы они прокисли, - oна пристально посмотрела на него. - Почему ты перестал массировать мне ноги?

Она протянула ему другую ногу. Нил слышал, как внутри неё плескалась жидкость.

Он продолжал слегка разминать ее опухшую ногу, пока ждал, когда она закончит есть свой десерт. Ей потребовалось меньше минуты, чтобы проглотить его. Она отхлебнула из тарелки и провела по ней языком, убедившись, что она совершенно чистая. Затем Мо-Мо потребовалa, чтобы Нил достал из холодильника бутылку "Маунтин Дью"[1]. Ему пришлось импортировать эти напитки оптом из Соединенных Штатов по смехотворно завышенной цене. Затем ему нужно было поменять постельное бельё, Мо-Мо вытерла жопу простынкой. Там было так много дерьма, что Нил не мог поверить, что это мог сделать человек. Он был вынужден использовать собственную руку, чтобы соскрести засохшее и запутавшееся в волосах дерьмо между ее булками. К тому времени, как Мо-Мо уснула в кислородной маске, у Нила оставалось тридцать минут до того, как он должен был уйти на утреннюю смену в "Дубок". У него было достаточно времени, чтобы отнести чемодан в подвал, вздремнуть десять минут, плеснуть холодной водой в лицо и приготовить завтрак для Мо-Мо.

МЕТАМОРФОЗА

Подвал был убежищем Нила от всего мира. Там, внизу, он провел лучшую часть своего подросткового и двадцатилетнего возраста, потерял несколько лет на видеоигры и миллиарды сперматозоидов на порно. Он бросил чемодан на кровать, открыл защелки и вытащил маску из-под полароидных снимков. Он не мог поверить, что держит в руках предмет, принадлежащий одному из величайших серийных убийц в истории. Она не выглядела впечатляюще, но если этот старый кусок резины был ключом к величию Болгарского Ёбaря, то кто он такой, чтобы оспаривать это. Он держал маску в руках, ожидая, когда ее сила хлынет через него. Но не было ничего, даже легкого покалывания. Он перевернул её в поисках какого-нибудь ключа к её тайнам, затем поднес к свету. Он понюхал её.

- Так что, мне просто надеть её? - сказал он себе. - Может быть, мне следует провести какой-нибудь церемониальный ритуал, зажечь свечи, нарисовать пентаграмму или прочитать отрывок из древнего гримуара.

В даркнете обязательно должно было найтись подходящее заклинание. Хотя это потребовало бы больших усилий. У него не было мела для пентаграммы, и Мо-Мо сожрала все свечи на своем последнем праздничном торте, потому что они были липкими от глазури. Нет. Лучше всего было просто сделать это. Он заколебался. Может быть, это была хитроумная ловушка, которую мистер Борeв придумал, чтобы стереть лицо последней жертвы и увеличить свой счет на одного, прежде чем он умрет. Может быть, это была просто бесполезная резиновая маска, которая абсолютно ничего не делала. Нил представил, как мистер Борeв в своей постели в "Дубкe" смеется над ним, девственником, идиотом, который попался на такую глупую шутку.

- Нил! Принеси мне чипсов, я снова хочу кушать! - крикнула Мо-Мо со своей кровати.