Никто не услышит твой зов

Пришлось рассказывать о работенке, которую им подкинул Шилов. Лена хоть и была журналисткой, но, если просили, о делах Седьмого отдела не распространялась. Да и до этого не о чем было говорить — сплошная рутина. Однако от нее не ускользнули изменения в поведении мужа, и дешевле было поведать о том, чем они сейчас занимаются.

— Да, странные совпадения с этим Гореловым, но у него есть алиби, — задумчиво сказала Лена, когда друзья закончили рассказ.

— Подражатель или подельник? — спросил ее Марк.

— Если так ставить вопрос, то конечно подельник. Подражатель копировал бы в точности убийства, совершенные Гореловым.

— Логично, — одобрительно улыбнулся Марк.

— Говоришь, не знаешь, к кому из специалистов по ритуалам и жертвоприношениям обратиться? — заинтересованно посмотрела на него Лена.

— У меня такие есть, но они общаются с сотрудниками Библиотеки, а я не хочу, чтобы те видели слишком много, — развел руками Марк.

— Почему, кстати? — спросил Ворон.

— Если у Горелова был подельник, который продолжает его дело, то это кто-то из его коллег, — ответил за Марка Кирилл.

— Логично, — согласился Ворон. — Но что, если мы вообще думаем не в том направлении, и это реально секта сатанистов?

— Вот поэтому мне нужен молчаливый спец, чтобы это понять, — уныло ответил Марк.

— Так он у тебя есть, — улыбнулась Лена.

— Ты что ли? — усмехнулся Марк.

— Голицын, ты вроде умный, но иногда удивляешь, — вернула усмешку она. — Я два года назад писала статью про твое путешествие в Китай и счастливое возвращение Хроник. Статью, правда, не взяли в Акудзинский вестник, а людям я ее показать не могла... Не важно. В общем... я проделала большую работу, в том числе искала информацию про твоих коллег. Ты знал, что отец Джан Фая написал множество трактатов по оккультизму, ритуалистике и народной китайской медицине? Да он просто ходячая энциклопедия! Пока еще ходячая, ему сейчас около ста семидесяти.

Марк округлил глаза. Он прекрасно знал своего коллегу Джан Фая, с которым они разделили славу, когда нашли Хроники, и который, по сути, спас ему жизнь. Джан Фая, директора китайского Института геологии, заместителя председателя Совета акудзин КНР. Но Марк ни разу не интересовался семьей китайца. Да и зачем, если его больше интересовали профессиональные качества коллег?

— Ну да, — Ворон показал Марку экран своего мобильного. — Я нашел. Донг Фай реально у них там известная личность. Его имя знают не только акудзины, но и люди. Знали. Для людей он умер в восемьдесят втором.

— Ленок, ты гений! — широко улыбнулся Марк. — Проси, что хочешь!

— Посидишь с Каролиной в следующую субботу?

Марк аж пивом поперхнулся:

— Ну ты это, проси что-то реальное.

— Эх, какая жалость, — наигранно расстроилась Лена. — Тогда привези мне магнитик из Китая. И я хочу эксклюзивный эксклюзив на эту историю!

Глава 11

В кабинете Константинова их было трое: сам начальник во главе стола и Ворон с Ищейкой. Олег Дмитриевич требовал чуть ли не ежечасных отчетов по делу. Кириллу это не нравилось, потому что приходилось тратить время на бесполезную болтовню, что откровенно раздражало. А вот Ворону казалось плевать чем они занимаются. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и попивал энергетик из ярко-зеленой банки.

— Нам надо понять по какому принципу маньяк выбирает жертв, — начал говорить Кирилл, одновременно просматривая записи в своей тетради. — Поэтому мы с Вороном должны опросить родственников жертв и выявить у них что-то общее. Что-то, что могло стать триггером для нашего маньяка.

— Чем? — нахмурился Константинов.

— Триггером, — поднял на него взгляд Кирилл и нетерпеливо пояснил, — событие, вызывающее негативные эмоции.

— Ты что мне тут комедию разыгрываешь? Триггеры-шмыгеры какие-то! Говори нормальным языком!

— Так, фигли. Мы ж Интерпол, — хохотнул Ворон. — Соответствуем, Олег Дмитрич.

Константинов бросил на Ворона красноречивый взгляд, говорящий о том, что он сделает с Иваном, если тот не перестанет паясничать, и снова повернулся к Калинину:

— Яснее выражайся.

— Я думаю, что в жертвах есть что-то, что привлекло маньяка. Что-то, что определило их судьбу.

— Допустим, и возвращаемся к мотиву. Нам неясен мотив ублюдка, — с укоризной констатировал начальник, будто обвиняя подчиненных в том, что они до сих пор это не выяснили.

— Да, поэтому мы и хотим пообщаться с родственниками жертв, чтобы копнуть глубже, чем копали люди.

— Люди хорошо работают, — бросил Константинов.

— Я не говорю, что плохо, но сухой протокол — это сухой протокол. Я бы хотел почуять их эмоции, посмотреть на реакцию на те или иные вопросы.

— А ты что уже закончил курс у Голицына? — язвительно спросило начальство. — Эмоции он хочет почуять! Или будешь красными глазищами людишек пугать?

— Я думаю, справлюсь. Если нет, то один из нас будет считывать эмоции, пока второй отвлекает вопросами, — ответил Кирилл, поймав себя на мысли, что начинает терять терпение, что с ним происходило крайне редко.

— Ну хорошо, — кивнул Константинов. — Насколько я понял, Шилов занимается последней жертвой, пробивает вампиров и мониторит исчезновения. А где Демон?