Никто не любит крокодилов

Да, путешествие в страну детства кончилось. Я окончательно убедился в этом, когда узнал о письме Крымского общества охотников. До них докатился слух (характерный слух!), что-де в Аскании намечен «массовый отстрел диких животных Азии и Африки». И вот заволновались товарищи охотники и просят сообщить сроки отстрела, чтобы и они могли принять участие. Тут уж мне стало, как говорится, не до смеха.С утра я приходил в контору, садился за стол, листал протоколы, выписывал цифры, так сказать, вооружался материалом до зубов. В Аскании-Нова ежегодно бывает до 50 тысяч экскурсантов — надо это запомнить. Директор Будапештского зоопарка Ч. Ангхи сказал: «К вам мы стремимся, как турки в Мекку»,— тоже может пригодиться. После войны институт передал другим нашим зоопаркам около полутора тысяч ценных животных, за которых в противном случае пришлось бы платить валютой,— солидный экономический эффект.Все это я аккуратно заносил в свой блокнот, а научные сотрудники зоопарка подкидывали мне все новые «пользы». Молоко канн оказалось целебным, и есть данные, что оно залечивает язву желудка. Разве это не важно? Что же касается зебр...Но тут я разозлился, и оторвался от бумаг, и сказал себе, что и впрямь пора вернуться к жизни. Ближе к жизни, товарищи! Асканийские энтузиасты, затюканные хозяйственниками, сами заговорили их языком. Им говорят, что дикая лошадь не имеет народнохозяйственного значения. А они доказывают: нет, имеет. Да разве в этом дело? Разве только в этом? А если зебру так и не удастся запрячь в бричку, убить ее за это, что ли? А если, не дай бог, молоко канны не окажется целебным, что же, и ее тоже того... отстрелять?Последний на земле тур был убит в лесах под Варшавой в 1623 году. Зубры водились на Украине еще в середине XVI века, но затем были истреблены. В середине XIX века в районе Аскании-Нова был убит последний тарпан. Были близки к полному уничтожению дикая лошадь Пржевальского, многие виды антилоп, конец приходил лосям, бизонам — хищническое истребление живой природы сопровождало капитализм во всех уголках земного шара. Так кто же, если не мы, сохранит сегодня все, что еще существует? Мы просто обязаны вручить нашим детям, детям наших детей мир не голым, а живым, во всем его красочном многообразии.Для чего?Как-то приезжал в Асканию-Нова один трезвый товарищ, по профессии зоотехник. Тоже все спрашивал, для чего. Вот овца — от нее шерсть и опять же шашлык. Или корова — каждый скажет, нужна. Или, к примеру, свинья, тут уж и говорить нечего. А эта вся «экзотика» — пустое. Там, в клетках, пусть их держат, а землю занимать — нет, барская затея, зряшная трата денег. Так он «доводил» зоологов, и они, понятно, «закипали». И вдруг прервался спор: из лесу выскочил на опушку олень. Закинув сухую свою точеную голову, расставив тонкие ноги, раздув трепетные ноздри, он уставился на спорщиков карими глазами, закатное солнце золотило неописуемые его рога. И вдруг исчез, словно и не было его.— Хорош! — вздохнул трезвый товарищ.— М-да... Так о чем это мы?

В. ГАВРИЛОВ,зоолог СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ ЖИВОТНЫХ

Около четырех месяцев в году занимает перелет гнездящихся в Подмосковье чаек. Столько же времени проводят в пути колючехвостые стрижи, которые зимуют в далекой Австралии, а лето проводят у нас в Сибири. Множество птиц погибает во время этих странствований, и все-таки они неуклонно летят на родные гнездовья.Множество интересных явлений в жизни животных связано с их размножением. Самозабвенно, пренебрегая смертельной опасностью, поет свою весеннюю песню осторожный в иное время глухарь. Около трех месяцев обходятся без еды самцы драгоценных морских котиков, ухаживая за гаремом и охраняя несколько десятков подруг от покушений соперников. В жестоких схватках из-за самок сталкиваются рога и клыки. Атакуют грозного хищника робкие ласточки, прогоняя его от гнезд. Чтобы появился крошечный птенец или детеныш, чтобы не угас еще слабый комочек жизни, происходят все эти удивительные события. Пожалуй, самый могучий и сложный инстинкт, движущий все живое,— родительский. Недаром его называют законом великой любви. Много интересного узнали натуралисты, изучая интимную жизнь животных. Еще больше предстоит выяснить, чтобы и в век техники, в век больших городов и великих преобразований природы не оскудевала наша земля.

КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС