Николай Вавилов

Однако только к середине шестидесятых годов прошлого столетия удалось продолжить начатое при активном участии Н. И. Вавилова, и академик ВАСХНИЛ М. И. Хаджинов с сотрудниками получил простые гибриды Краснодарский 201, Краснодарский 303 ТВ и другие; академик Б. П. Соколов вывел Днепровский 50 и еще несколько гибридов, хорошие результаты показали также сортолинейные гибриды Днепровский 247 МВ, Днепровский 251 МВ. Широкое распространение получили скороспелые гибриды, созданные Василием Евсеевичем Козубенко, — Буковинский 3 и Харьковский 10.

Гелиантус — цветок Солнца

В числе первых переселенцев из Нового Света в Европу сошел на берег роскошный незнакомец, и фламандский ботаник Матиас Лобелиус дал ему название: цветок Солнца — гелиантус. Золотые соцветия его, как пламенем, обрамленные оранжевыми лепестками венчика, неотрывно смотрели на дневное светило и сами были очень похожи на него. Масло из семян подсолнечника быстро нашло своих почитателей.

Василий Степанович Пустовойт, возглавлявший опытное поле «Круглик» под Краснодаром и занимавшийся селекцией подсолнечника, задался целью преодолеть биологический предел — содержание 30–32 % масла в ядре. «Если масличность семянок подсолнечника поднимем на несколько процентов, — сказал он помощнику Сергею Рушковскому, — можно будет считать, что жизнь прожили не зря». В результате тщательной селекции были получены сразу два сорта — Круглик 631 и Круглик 7-15-163. Спустя несколько лет они заняли основные площади, отводимые под подсолнечник, не только на Кубани, но и на Дону, и в Ставропольском крае.

Однако поиск не прекращался. Сергей Владимирович представил результаты анализов много раньше обычных сроков и по большему числу образцов.

— Как это удалось? — спросил Пустовойт.

— Разработали новый способ определения масла — по сухому остатку.

Работа заметно ускорилась, и появился сорт «принципиально новой конструкции» — Круглик А-41 с масличностью 36 %! Но промышленные посевы поразила заразиха, хоть закрывай все маслозаводы. Лишь кое-где на полях Пустовойт находил уцелевшие растения. Что делать? Поехал за советом к Л. А. Жданову, опытному селекционеру. Исследования, проведенные совместно, показали: появилась новая раса заразихи, состоящая из нескольких различающихся форм. Стойкость растений подсолнечника к поражению заразихой, как уже было установлено, хорошо передается по материнской линии. Исходя из этого, сразу спланировали порядок будущих скрещиваний: совместить иммунность к расам Б и А с высокой масличностью семянок и общей высокой урожайностью. Так начались многолетнее творчество и своеобразное соревнование двух селекционеров — Василия Степановича Пустовойта и Леонида Афанасьевича Жданова, работавших один — под Краснодаром, другой — под Ростовом-на-Дону.

Однажды к Леониду Афанасьевичу приехал Николай Иванович Вавилов, директор ВИРа, президент ВАСХНИЛ. Академик Л. А. Жданов рассказывал автору этой книги в 1965 году следующее:

«Прошли мы с Николаем Ивановичем по делянкам на сильно зараженном заразихой участке, он внимательно осмотрел все произраставшие там растения и вдруг глянул на меня искоса, весело, с улыбкой и сказал:

— Ну и что вы думаете, милый мой друг?

— Вот все они тут перед вами: весьма стойкие против заразихи, выносливые…

— Выносливые?! Скромничаете, Леонид Афанасьевич! По-моему, вполне устойчивые.

— Не вполне! При очень сильной инфекции они все же могут поддаться расе Б.

— Однако урожай дают? И хороший?

— Как видите…

— Можно сказать так: новые сорта созданы? Новые, российские, заразихоустойчивые?

— Можно.

— Итак, заразиха отступает? Прекрасно!

— Надеемся, еще будет отступать. Генетические ресурсы еще не все исчерпаны.

— Вот именно! Пошарьте еще и в наших вировских кладовых!»

Из Ростова Н. И. Вавилов отправился в Краснодар, побывал в «Круглике» и на опорных пунктах: как раз незадолго до этого в ВАСХНИЛ было принято решение создать на базе «Круглика» Всесоюзный научно-исследовательский институт эфиромасличных культур. Вместе с сотрудниками Николай Иванович осмотрел питомники и поля организуемого института и остался доволен: здесь свято хранили традиции, сложившиеся при главном селекционере солнечного цветка В. С. Пустовойте. Сам он в это время работал в Казахстане.

А через некоторое время Пустовойт вернулся: пришел в бекеше из серого каракуля и в такой же кубанке, подтянутый, с веселым блеском в глазах. Дочь Галина и жена Мария Николаевна кинулись ему на шею…

— Рассказывайте, что у вас тут.

— Тебя все ждут. Приступай к работе хоть сейчас.

В комнате пахло старым маслом, сухим подсолнечником, залежавшимся за время отсутствия, книгами, журналами, бумагами, дневниками. До отдела кадров в тот день Василий Пустовойт так и не добрался: ушел с головой в работу, будто только вчера отлучился.