Николай Крылов

Петров и Крылов покинули подземелья бывшего коньячного завода и пришли на освободившийся КП морской базы на набережной. Отсюда Крылов связался с направленцами, которые дежурили у аппаратов в дивизиях, с Шевцовым, Харлашкиным и Безгиновым. Со всех КП получен один и тот же условленный ответ: «Идет по плану».

Часы показывали 19.00.

Основные силы армии начали отход. Крылов условным текстом передал начарту Рыжи приказ открыть огонь всеми артиллерийскими стволами прикрытия отхода армии.

Поступили последние донесения. Противник под ударами артиллерии, которая впервые за всю оборону Одессы не экономила снаряды, в полосе обстрела покинул передовые позиции. Румынское командование все еще ждало контрудара Приморской!

Над портом не опадала плотная дымовая завеса. Началась погрузка войск.

К полуночи на КП дивизий остались лишь командиры батальонов прикрытия.

Противник не проявлял по-прежнему активности.

Отключались из артиллерийского огня одна за другой батареи, те, которые были отведены на погрузку, и те, которые взрывали, чтобы не достались врагу.

Покинули позиции и батальоны прикрытия. Их сменили партизаны, которым еще несколько часов предстояло имитировать передовую, только что покинутую целой армией.

Еще до рассвета в полном порядке завершилась погрузка на транспорты, и они вышли из Одесской гавани в открытое море.

Уже светало, когда и оперативная группа штарма во главе с командармом взошли на палубу «морского охотника». Быстроходный катер пошел в обход гавани. В последние часы политработники расклеили на улицах листки с обращением городских организаций к жителям Одессы: «Не навсегда и ненадолго оставляем мы нашу родную Одессу. Жалкие убийцы, фашистские дикари будут выброшены вон из нашего города. Мы скоро вернемся, товарищи!..»

Горели на берегу затухающие костры. Бродили брошенные кони, для них не нашлось места на транспортах... Далеко просматривались пустынные улицы.

Операция по отводу с рубежей обороны и эвакуации целой армии, в самом начале казавшаяся невыполнимой, осталась не замеченной противником.

Ни Крылову, чей замысел, чьи расчеты легли в разработку и осуществление этой операции, ни его товарищам в тот час было не до оценок, им и в голову не могло прийти, что операция эта беспрецедентна в истории военного искусства, что ее ювелирное исполнение, осуществленное во взаимодействии стрелковых полков, артиллерийских дивизионов, авиационных и морских сил, не только покроет славой ее участников и исполнителей, но и ляжет в основу многих операций советских войск и в обороне и в наступлении...

Катер круто развернулся и на полном ходу вышел в открытое море. Транспорты, увозившие армию, и те, что взяли с собой батальоны прикрытия, ушли уже вперед.

Сказалась усталость последних дней. Даже качка не развеяла сон. Николай Иванович спустился по отвесному трапу в маленький кубрик и упал на свободную койку.

Проснулся так же внезапно, как и заснул. Катер бросало из стороны в сторону. Николай Иванович поднялся на палубу.

В небе — Ю-87. С оглушающим ревом он пикировал на катер. Вот отделились от него черные капли бомб, с воем стали падать на катер. Но катер сделал резкий поворот, и бомбы взорвались за кормой.

Первый самолет ушел на разворот, но вот еще два пикировщика устремились вниз. Еще и еще раз резкие повороты. Катер уходил от разрывов бомб то зигзагами, то описывая полукружье. Вел катер мастер высокого класса...

Глава третья. Севастополь

1

Не только лицам гражданским, но людям военным, знающим тактические начала современной войны в преддверии 22 июня 1941 года, и в кошмарном сне не привиделось бы, что в первые месяцы вторжения немецкие войска возьмут в кольце блокады Ленинград, захватят Минск и Киев, переправятся через Днепр, нависнут над Москвой, грозя ее уничтожением, достигнут далекого Крымского полуострова.

Уже шла война, уже явственно обрисовывались размеры народного бедствия, возникали одно за другим немыслимые направления ударов немецких войск, обнажались в какой-то мере замыслы врага, и все же некоторые рубежи советской земли представлялись в сознании народном, да и военных профессионалов непреодолимыми для врага.

«План Барбаросса», разработанный немецким генеральным штабом, план разгрома Советского Союза в маневренной войне моторов, обеспеченной взаимодействием авиации, крупных танковых соединений, пехоты, посаженной на автомобили, и самоходной артиллерии, план так называемой «молниеносной войны» в полном объеме стал известен только после войны. В сорок первом году можно было только догадываться о его установках. В то же время эти догадки порождали и сомнение в здравом уме его авторов.