Николай Коперник

Теперь ни у кого в капитуле не оставалось сомнений в том, что ждет Вармию в случае победы крестоносцев. Никто не хотел возвращаться к временам Прусского Союза и Союза Ящерицы. И никто не забыл, как тяжело иго Ордена.

Фон Гейдек стал ждать ответа. Только на восьмой день уразумел сей дипломат, что племянник «воплощенного дьявола» сам, узнав все, что хотел знать, водил его за нос. Тут разъяренный тевтонский дворянин перешел с путей дипломатии на более знакомую ему дорогу. Он послал гонца к фромборкским каноникам.

— Я разрушу ваше гнездо, да так, что и летом там не сможет угнездиться ни одна птица!

Насмерть перепуганные члены капитула устремились вон из своих курий — кто в Ольштын, кто в Гданьск, кто в Эльблонг.

Коперник и еще двое собратьев остались за соборной стеной.

Фон Гейдек не имел пушек, поэтому взять самого собора, являвшегося, по существу, крепостью, ему не удалось. Но все вокруг предал он огню и мечу. Сжег он городок и все усадьбы каноников.

Отряд польских войск прогнал осаждавших и оставил небольшой гарнизон для охраны того, что уцелело от столицы Вармии. Под защиту польских аркебузов вернулась часть бежавших. Большинство каноников предпочло, однако, воспользоваться возможностью пожить вдали от своего собора, оказавшегося на театре войны.

Коперник с головой ушел в астрономические работы. Весной и летом 1520 года он провел три наблюдения: был занят определением точного положения планеты Юпитер на небе 18 февраля, а также положения Сатурна и Юпитера, когда они находились в противостоянии с Солнцем, — 30 апреля и 13 июля.

***

Осень 1520 года. Война длится уже почти год. Орден ведет борьбу силами необученных, плохо оплачиваемых наемников. Как обычно в тогдашних войнах, противники редко атакуют укрепленные города и замки, избегают столкновения крупными силами. Борьба мелких отрядов сопровождается страшными опустошениями, разграблением деревень и открытых городов.

Поляки повсюду бьют противника, глубоко вторгаются в орденские владения и подходят к Кенигсбергу.

Польше остается теперь сделать еще одно энергичное усилие, и счеты с Орденом будут сведены навсегда. Но как раз этого заключительного усилия Зыгмунт не делает. В решающий момент оказывается, что им руководят не столько государственные, сколько династические интересы. Держа руку на горле вековечного врага славянства и польского народа, внук Ягайлы неожиданно разжимает ее. Желая спасти своего племянника, он дарует жизнь Ордену. Он готов довольствоваться жалким изъявлением покорности, ленной присягой Альбрехта. А все прошлое красноречиво говорило, чего стоит присяга крестоносцев и всякие мирные договоры с ними.

Видя нерешительность Зыгмунта, на помощь Альбрехту спешит германский император Карл V. Он угрожает Зыгмунту. «Гроссмейстер в Пруссии, — пишет он польскому королю, — благородный и доблестный член нашей империи, а Орден — приют и резервуар дворянства германской нации. Поэтому недостойно будет нашего имени и нашей власти позволить уничтожить его или хотя бы ослабить».

Всей «нашей власти» Карла V хватило, однако, лишь на то, чтобы навербовать в немецких землях 14 тысяч наемников и наспех обучить их. Производя неимоверные опустошения на своем пути, это воинство подошло к Гданьску, привлеченное надеждой на богатую добычу. Но гданьчане, эти «презренные сарматы», к великому удивлению тевтонских полководцев, не пожелали открыть перед ними ворота города. Осадных орудий у немцев не было. Поэтому они начали переговоры о добровольной сдаче им Гданьска. Затянувшиеся переговоры не лишены были красочности.

— О вы, храбрые гданьчане! — воскликнул рассерженный предводитель наемников, когда представители гданьского купечества наотрез отказались капитулировать. — У вас теперь много жареных гусей на вертелах. Мы должны их съесть вместе с вами!

— О, сударь, — ответствовали представители города, — к гусям приготовлен и добрый салат. Вы можете притти отведать его, если это вам по душе, а если вы не придете, то уж не взыщите — мы вынуждены будем поесть и без вас!

Надвинулись холода. В наемном сброде начались бунты. Большая часть снялась с места. С остатками своих банд главнокомандующий стал поспешно отходить назад — в немецкие земли.

На том и закончилась помощь императора Ордену.

В ноябре 1520 года, в самый разгар войны, Коперник был снова избран наместником капитула в Ольштыне.

Теперь миссия Коперника стала чисто военной.

Крестоносцы захватили большую часть земель капитула. Область была опустошена, — деревни сожжены, крестьяне перебиты или разбежались.

Члены капитула рассеялись из Фромборка по разным местам и укрылись вне епархии.

Отряды Ордена продвигались все дальше, к еще не занятому ими югу Вармии. Район Ольштына — он только и оставался не захваченным Орденом — находился в великой опасности. Удержать Ольштынский замок во что бы то ни стало — такова была задача Коперника. Если бы капитул потерял и Олыптын, Альбрехт мог бы в будущих переговорах требовать себе всю Вармию как фактически занятую им.