Николай II (Том II)

– Но, grand-peré… – приготовился оправдываться Пётр, однако приход официанта с первым блюдом заставил его замолчать. Бесшумные движения артельщика и огорчённое молчание сенатора открыли свободную дорогу громкой речи великого князя и его менторскому тону, который молотком стучал по голове Петра, вгоняя в неё, словно гвозди, сплетни из гостиной «Гневной» Марии Фёдоровны.

– Зачем он так?.. Ведь это неприлично, – не скрыл своей обиды корнет и с недоумением посмотрел на деда, – даже непорядочно по отношению к его племяннику – Его Величеству Государю…

– Видишь ли, mon cher, и вдовствующая императрица, и великий князь Николай Михайлович, да и многие из других великих князей и великих княгинь не просто недолюбливают Венценосца и его Супругу – они люто ненавидят Их…

– А за что?! – удивился юный корнет. – Ведь ни царь, ни Царица вроде не делают им ничего плохого!..

– Причин много, mon ami, и главная из них – жажда власти для себя, для своих сыновей – ведь каждый из великих князей по закону о престолонаследии имеет свою очерёдность восшествия на престол, а цепь роковых случайностей в виде смертельной болезни Наследника Цесаревича, революций и террористических актов и других подобных шалостей судьбы может значительно приблизить шансы любого из них… К тому же сплетня и интрига очень ускоряют события!.. Если хочешь, то я тебе после обеда поведаю кое-что о таких делах в большом Романовском Семействе… Кстати, для тебя прояснятся и твои собственные возможности завоевать руку и сердце царской дочери… А пока – приятного аппетита! Кстати, я сегодня заказал точно такой обед, какой должны были подавать в Костроме, на борту парохода «Межень», во время царского приёма… Ты был на нём?.. Ах да, твой чин ведь ещё слишком мал, чтобы получить место за царским столом… Ну, Бог с ним, отведай-ка супа из молодой зелени с пирожком, и давай послушаем, что хочет дядя царя донести через своих клевретов в салоны и для дальнейшего распространения так называемой «общественностью»…

Между тем просвещённый великий князь Николай Михайлович, расправившись с очередным блюдом и оросив рот бокалом красного вина, неутомимо продолжал плести свою бесконечную сплетню.

– Боже мой! До чего мы дожили! Что творится в России! – отнял он салфетку от усов и воздел её к небу приёмом заправского социал-демократического оратора. – Более позорного времени за три столетия Дома Романовых, наверное, и не бывало! Управляет теперь матушкой-Россией не Государь Император, а проходимец Распутин, сибирский конокрад и хлыст! И он публично заявляет, что не царица в нём нуждается, а сам батюшка-царь, Николай Александрович! До чего же мы дожили!.. – И великий князь с интересом обвёл глазами слушателей, желая узнать впечатление, которое он произвёл на них этой тирадой.

Испытанные сотрапезники великого князя привычно сделали вид восторженного удивления смелостью и праведностью дяди царя и свежестью его информации. Каждый из тех, кто в клубе постоянно окружал Николая Михайловича, ловил каждое его слово, лукаво прикидывал теперь, куда он понесёт сплетню из самых высоких сфер империи и где он будет делать вид, что очень близок к царственному источнику, пустившему её в обращение.

Насладившись успехом своих откровений, великий князь продолжал:

– Недавно моя бедная сестра Минни говорила мне, что обсуждала проблему Распутина с Михаилом Владимировичем Родзянкой[36] и Владимиром Николаевичем Коковцовым[37]. И Председателю Государственной думы и нашему премьеру ея величество подтвердила в тревоге за судьбы империи нашей, что несчастная ея невестка не понимает, что губит династию и себя. С немецким упрямством Аликс верит в святость какого-то проходимца, и все мы бессильны что-либо сделать…

– Ах! Ах! – вздохнул кто-то из окружения великого князя, словно подбадривая рассказчика. – Какой кошмар! И никто не может ничем помочь?!