Николай II (Том I)

IV
Так что же не идёшь? Приди скорее. Жду!
Путь очищай другим. Дай родине свободу.
На русский трон воссел Ты на беду
И роду нашему, и целому народу!
Проснулась вся земля… В ней голоса звучат,
Живые голоса, могучие… с тоскою!..
Тебя молю теперь за землю, за внучат,
Чьих дедов я давил державною рукою.
Теперь мне ясно всё. Мой грех я вижу живо.
Всё понял… Но при мне не знали столько зла.
Не крылась во дворце позорная нажива.
Я не щадил порой и близких… И с чела
У родичей-воров, у князей благородных
Срывал короны… Сам судил их и карал!
Мой дядя или брат – у храма б не украл
Грошей кровавых, лепт народных!
Да, если б я узнал, что пушки, корабли
Украдены… лежат в брильянтах у блудницы…
Я вора предал бы позору всей земли,
Я снял бы крест с моей царицы,
Чтоб чести долг отдать за брата, за родню…
Пал Севастополь… пал и я за той святыней…
Японский реет стяг над русскою твердыней,
А Ты – живёшь, царишь!.. И я – Тебя виню.
Прощения не жди. Быть может, Ты умрёшь
Спокойно, много лет снося клеймо позора…
Всё может быть… Но помни: приговора
Ты милосердного за гробом – не найдёшь!

V
Решайся! Отрешись от трусости природной…
Одним мгновением Ты можешь искупить,
Ты можешь разорвать минутой благородной
Всей пошлости былой запутанную нить!
Свободу дай стране! Уйди, как смелый воин,
Который победить не мог и пал в бою…
И памятника, верь, Ты будешь удостоен…
От гибели спасёшь династию свою…
Скорей же уходи!.. Я жду! – опять тоскливо
Из груди бронзовой далёко пронеслось…
Но эхо над Невой застывшей, молчаливой
На царскую мольбу одно отозвалось…

Очнулся гренадер… Опомнился от грёзы…
Недвижен Всадник-царь, и не звучат угрозы…
Уж близко и рассвет… Идут… к нему на смену…
Угрюмо ветеран уходит и ворчит:
– Не скажет ничего солдат Твой… Промолчит
Про жалкого царя… про гнусную измену!..

Так я писал ещё одиннадцать лет тому назад[589]. Так думал и чувствовал вместе со всей Россией…

Но Николай Последний думал и чувствовал по-иному… Заключил Портсмутский мир, дал пародию на парламент народу и понемногу снова стал всё поворачивать на прежний лад… Покорный «дружеским внушениям», идущим из Берлина…

Быть может, принимая во внимание долготерпение русского народа, последнему Романову и удалось бы ещё долго глушить мысль народную, давить душу, глумиться над лучшими ожиданиями и стремлениями земли. И умер бы он самодержцем на троне…

Но – грянула мировая война…

И карты смешались… События пошли с безумной, неудержимой и ни с чем не сравнимой быстротой.

II НИКОЛАЙ И ВОЙНА

В день объявления войны с Германией – 20 июля 1914 года, в ясное летнее утро стотысячные толпы народа усеяли берег Невы у Зимнего дворца, заполнили сплошь Дворцовую площадь, ожидая прибытия царя с семьёй из Петергофа, где он проводил лето.

После полудня царская яхта кинула якорь против дворцовой пристани; от неё отчалил паровой катер с Николаем и семьёй на борту; не было только болезненного Алексея, оставленного в тихих покоях Петергофского дворца.

Как волны моря по мановению жезла Моисея, расступились народные волны, и Николай с женою и дочерьми прошёл во дворец между двумя стенами людских тел… Приветы народа своему вождю, как взрывы громовые, раскатывались над землёю…