Николай II и Александра Федоровна. Любовь, победившая смерть

Крамольным боярством двигали зависть и страсть к обогащению за счет государства, которое осталось после смерти Василия Третьего на трехлетнем царе Иоанне. Это было время, когда удельные князья и большие бояре несколько изменились по сравнению с тем, что представляли собой их предки, служившие великим князьям Московским в годы борьбы со страшным ордынским игом. Тогда стоял вопрос о том, быть или не быть Московскому княжеству. И боярство на время оставило мечты об утолении «многомятежных человеческих хотений», думая о том, как уцелеть. Но вот иго было сломлено, а великие князья Московские, потомки победителя Мамая Дмитрия Донского, стали постепенно превращаться в полновластных самодержавных государей, сосредоточивающих в своих руках власть над всею Русской землей. При Дмитрии Донском в Москву тянулись для того, чтобы собраться с силами и отстоять Русь от орды. Теперь, когда страшная опасность, по их мнению, миновала, они стали с ревностью относиться к тому, что полную власть над Русской землей получили потомки Дмитрия Донского, что изменилась сама структура власти, что они лишились возможности беспредельничать в своих вотчинах, жестоко эксплуатируя народ. Они очень надеялись, что, пользуясь малолетством Иоанна Васильевича и правлением слабой женщины, смогут хорошо поживиться и вновь обрести былую власть, урвав себе хорошие куски. Но Елена Васильевна показала себя правительницей строгой и твердой, что и взбесило жадных до добычи крамольников, иные из которых даже продались иноземцам, чтобы вместе пограбить на Руси.

Елена Васильевна Глинская была отравлена и оклеветана, однако хотя бы малейших документальных фактов о ее неблагочестии просто не существует в природе, ссылка же на некоего Ляцкого, который якобы рассказал о том Герберштейну, доказательством не является. Мало ли кто и кому мог что-то рассказать. Этим сплетням противостоит утверждение самого государя Иоанна Васильевича Грозного, что матушка его была благочестива. Справедливее верить сыну, нежели какому-то сплетнику.

Порядок жизни при Иоанне Грозном определялся Домостроем – своеобразной энциклопедией морали того времени. Высота положения женщины в ту пору была необыкновенной, а тем более женщины достойной.

Такой достойной женщиной оказалась невеста молодого Царя Иоанна Васильевича. В «Сказаниях о Русской земле» Александр Нечволодов писал о ней:

«Выбор Государя оказался чрезвычайно удачным: помимо большой красоты, юная Царица отличалась замечательной сердечной добротой, умом и большой привязанностью к своему супругу.

После свадьбы молодая чета, прервав пиры, отправилась пешком, несмотря на суровую зиму, в Троице-Сергиеву лавру и провела там первую неделю Великого поста, усердно молясь над гробом Святого Сергия. Иоанн горячо полюбил свою молодую жену…»

Анастасия Романовна Захарьина была родной сестрой Никиты Романовича Захарьина. Сын Никиты Романовича стал патриархом Филаретом и фактически явился основателем династии Романовых, ибо его сын Михаил Федорович был избран на царство Московским земско-поместным Собором в феврале 1613 года. Основателем же рода Романовых считается Андрей Кобыла, который ведет свой род от рода древнейшего прусского жреца и вождя Видвунга.

В книге В. Ярчака говорится, что «по легендам, священная дубовая роща Видвунга находилась где-то в центре нынешней Калининградской области».

Евгений Поселянин (Евгений Николаевич Погожев) писал об Анастасии:

«В Царице Анастасии Романовне были соединены все лучшие качества древнерусской женщины – глубокая вера, чудная скромность и целомудрие, задушевная мягкость общения, глубокая привязанность, трогательная сострадательность, высокое настроение души. Анастасия Романовна принадлежала к числу тех редких женщин, в присутствии которых человек чище и лучше становится».

Семейное счастье царя продолжалось недолго, всего 13 лет, то есть вплоть до внезапной смерти Анастасии летом 1560 года.

Слуги темных сил Запада твердят, что после смерти царь переменился и стал крайне жестоким. Ой ли?! Ведь было раскрыто, что отравила царицу Анастасию сожительница Адашева, зверополячка… И что же? Иоанн Грозный ведь не посадил на кол Адашева. Он просто выслал его из Москвы, причем не только за организацию отравления, но за измену, за приверженность интересам врагов Московского государства.

Иоанн Васильевич действительно очень любил свою первую супругу царицу Анастасию, души в ней не чаял, действительно очень переживал ее гибель. Но он не пошел на месть как человек, прекрасно знавший законы православия. В конце концов, все убийцы получили свое, но получили по высшему промыслу. И это не единственный пример – мы еще будем иметь возможность убедиться, что ничего не проходит бесследно, в повествовании, посвященном любовным драмам императора Павла Петровича.

Сколько раз он восклицал в своих посланиях изменнику Курбскому во время переписки: «Зачем мою юну убили?!» Он знал, что и Курбский причастен к убийству.

Вот строки из Второго послания…