Николай II и Александра Федоровна. Любовь, победившая смерть

И вечером на “маленьком дворцовом балу” он имел положительно счастливый и довольный вид, с восторгом говорил о своем красивом и счастливом сопернике и представил его многим из нас с видом искреннего добродушия. Со своей стороны, я лично ни на минуту не сомневался в искренности Павла, благородная душа которого одержала победу над сердечным влечением».

Широко известна любвеобильность императора, которого мы знаем под именем Александра I, а на самом деле являющегося тем самым внебрачным сыном Павла Петровича – Симеоном Афанасьевичем Великим.

А вот другой сын Павла – четвертый по существу, но третий по старшинству среди рожденных в браке – Николай Павлович, вступивший на престол в суровые для России дни декабря 1825 года, был примерным семьянином. Этого не скажешь о сыне императора Николая I Александре Николаевиче, любовные приключения и драмы которого начались в ранней юности и продолжались вплоть до последних лет жизни и царствования. Но о нем разговор особый. Ему будет посвящена очередная книга серии «Любовные драмы», приуроченная к 200-летию со дня рождения императора Александра II.

Таким образом, можно сказать, что среди государей дома Романовых далеко не все были примерными семьянинами. Мы не вправе вообще судить наших предков, тем паче государей, ибо, если взять за основу заповедь «не суди, да не судим будешь», любое осуждение греховно.

Святитель Дмитрий Ростовский прямо указывал, что хула на царя – Помазанника Божьего – есть хула на Господа. Напомним что он писал: «Как человек по душе своей есть образ и подобие Божье, так и Христос Господень Помазанник Божий, по своему Царскому сану есть образ и подобие Христа Господа. Христос Господь первенствует на Небесах, в Церкви торжествующей, Христос же Господень по благости и милости Христа Небесного предводительствует на Земле, в Церкви Воинствующей».

А потому прикасаться к личной жизни государей необходимо с особыми осторожностью и тактом. Тем более, очень многим поступкам, которые обычно подвергаются осуждению теми, кто, по словам Чичагова, не может похвастаться своим благочестием, есть вполне понятные объяснения.

Русские государи после Петра I не имели права выбора себе невесты, подобно тому, как выбирали свои вторые половинки их предшественники. Это накладывало особый отпечаток.

Ведь даже императрице Елизавете Петровне была уготована подобная же участь. Ей назначили в женихи епископа Карла Любского. Даже обручение прошло. Но жених умер. Других достойных кандидатов никак не могли подобрать. И тогда она сама сделала выбор, но она не имела права заключить официальный брак, да и претендент ее не мог иметь никаких прав на то, чтобы стать с нею на один уровень иерархии. Это ведь только один Петр позволял себе и создавать нелепые законы и не выполнять их, если касались его лично, но шли в разрез с его личными желаниями.

Введенное Петром I правило, по которому наследники престола обязаны были брать себе в жены зарубежных принцесс прежде всего из земель немецких, почитателями Петра выставляется как высшее благо для России и как мудрость преобразователя.

На деле же все получается несколько иначе. Посмотрите, ведь ни одну из супруг императоров России послепетровского периода не убили и не отравили. Покушались на императрицу Екатерину Великую, но не как на супругу императора, а именно как на государыню. Ну а что мы видим в доме Рюриковичей? Пытались извести Софию Палеолог, супругу Иоанна III, отравили Елену Васильевну Глинскую, правда, отравили, когда ее супруг уже был отправлен отравителями в мир иной и она держала Московию в твердых руках. Отравили любимую жену Иоанна Грозного, «мою юну», как он с любовью писал о ней, а затем травили всех, кого царь пытался взять в жены, чтобы упрочить престолонаследие.

В. Манько в книге «Брачные союзы дома Романовых» пишет:

«Петр I Алексеевич, укрепляя международный авторитет растущего государства, стремился к установлению близких связей своего царствующего дома с правящими династиями европейских стран, и в частности с владетельными фамилиями германских земель. Великий преобразователь эту линию проводил целенаправленно и активно».

Ну и приводятся примеры:

«Свою идею русский монарх начал осуществлять с собственного сына Алексея: 11 октября 1711 года в саксонском городе Торгау состоялась свадьба царевича с немецкой принцессой Софией-Христиной-Шарлоттой Брауншвейг-Вольфенбюттельской, внучкой герцога Брауншвейгского. Свою старшую дочь, цесаревну Анну, Петр I отдал за герцога Карла-Фридриха Голштейн-Готторпского и намеревался сосватать младшую дочь, цесаревну Елизавету, за наследника французского престола. Племянница императора, дочь его старшего брата Иоанна царевна Анна, по инициативе Петра I была сосватана за герцога Курляндского Фридриха Вильгельма, племянника прусского короля».