Николай II

Уже в 1916 г. начался спад военного производства. В 1916 г. было затушено 36 доменных печей. К концу года сталелитейные заводы давали только половину металла, необходимого для обороны.

Через два года после начала войны добыча угля в Донбассе с трудом держалась на довоенном уровне, несмотря на увеличение рабочих со 168 тысяч человек в 1913 г. до 235 тысяч в 1916-м. До войны месячная добыча на одного рабочего в Донбассе составляла 12,2 т, в 1915/16 г. — 11,3 т, а зимой 1916 г. — всего 9,26 т.

Наиболее ярко и открыто развал хозяйства проявился на транспорте. Уже ко второй половине 1914 г. количество неперевезенных грузов составило 84 тысячи вагонов. В первом полугодии 1916 г. гора неперевезенных грузов возросла до 127 тысяч вагонов. 15 июля 1916 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев писал в докладной записке царю: «В переживаемое время нет ни одной области государственной и общественной жизни, где бы не ощущались серьезные потрясения из-за неудовлетворения потребности в транспорте… В среднем заводы, работающие на оборону, удовлетворяются транспортом всего лишь на 50–60 процентов своей потребности, а для Петроградского района вместо необходимых 18 1/2 миллионов пудов, по заявлению министра путей сообщения, возможно перевезти лишь 8 миллионов. При таких условиях не только немыслимо увеличение производительности заводов, но придется сократить и теперешнюю работу»[81].

Хозяйство страны распадалось на ряд более или менее изолированных районов. Так, превышение осенних цен на рожь в центральных промышленных районах против цен в соседних районах Центрально-черноземной области составляло:

в среднем за 1914 г. — 19 %;

в среднем за 1915 г. — 39 %;

в среднем за 1916 г. — 57 %.

К 1916 г. превышение цен выросло вследствие затруднений с переброской хлеба втрое.

Распад транспорта резко обострил продовольственный кризис. Крестьяне уже в 1915 г. из-за инфляции рубля и сужения потока товаров из города начали прятать зерно «до лучших времен». Действительно, какой смысл отдавать зерно по строго фиксированным ценам за «деревянные»[82] рубли, на которые практически нечего было купить? Между тем если зерно умело хранить, то оно может лежать несколько лет. Наконец, его можно пустить на самогон или на корм скоту и птице.

А с другой стороны, без хлеба не могут существовать ни армия, ни промышленность, ни население крупных городов.

Министр земледелия Риттих осенью 1916 г. решился даже на крайнюю меру: объявил принудительную разверстку хлеба. Увы, царская программа с треском провалилась. Хлеба получить не удалось. Быстро опустели торговые склады потребительских центров. Осенью 1915 г. города сидели на голодном пайке. Армия получала только половину продовольственной нормы.

Чем объяснить парадокс истории? До 1914 г. Россия была крупнейшим экспортером продовольствия, а Германия — крупнейшим импортером. С началом войны Россия лишилась возможности вывозить продовольствие, а Германия — ввозить. Антанта надеялась, что через полгода кайзер капитулирует из-за «голодомора». Ну, а следуя элементарной логике, Россия должна была быть завалена продовольствием. Но Михель, верный кайзеру и германской армии, стал отдавать государству от 70 до 100 % произведенных сельхозпродуктов, а русский кулак начал их прятать. Так как же с тезисом господ монархистов о безумной любви крестьянства к царю-батюшке? Или что, злодеи-большевики ходили по деревням и заставляли прятать хлеб?

Тема особая — как хорошо была налажена транспортировка продовольствия через Финляндию и Швецию в Германию, а также через Персию в Турцию и Германию. Причем есть убедительные доказательства того, что Распутин «крышевал» поставки врагу, спасая от заслуженного наказания спекулянтов.

Интересно, что скрывали произведенную продукцию не только кулаки, но и крупнейшие заводы. Прежде всего скрывали запасы добытого угля и нефти. Так, фирмы «Нобель» и «Мазут» вывозили лишь 50–70 % от общего объема добычи, а остальное складировали.

Царское правительство совершенно бездарно провело эвакуацию районов, которые оказались под угрозой захвата противником. Три миллиона человек были сняты с насиженных мест и отправлены в тыл. Тысячные толпы беженцев несли с собой дезорганизацию, панику, расстраивая весь хозяйственный организм.

Долги России за время войны почти вдвое превысили всю задолженность до войны — 7 745,9 млн против 4 066 млн рублей. Кредиты были значительно больше суммы размещенных Россией заказов у союзников. Кроме заказов у союзников надо было платить проценты по государственным займам, оплачивать заказы в нейтральных странах — в Японии, в Америке.