Николай II

Таким образом, владельцы денег создали многократно продублированный механизм хранения денег в политически стабильной державе. Кайзер Вильгельм II («дядя Вилли», как его называл в личной переписке Николай II, которого, в свою очередь, кайзер называл «Ники») в качестве политических дивидендов получал некий рычаг влияния на российского императора «весом» в полмиллиона фунтов стерлингов личных царских денег, так как он, безусловно, был в курсе этой секретной финансовой операции. Николай II это прекрасно осознавал, но поскольку внутриполитическая ситуация в России в конце 1905 г. стала очень серьезной, то он пошел на этот шаг, страхуясь от непредвиденных случайностей, которыми чревата любая революция…

После завершения первой фазы этой финансовой операции три чиновника приступили к выполнению второй задачи. Дело в том, что им было дано указание приобрести через Банкирский дом «Мендельсон и К°» германские процентные бумаги на свободную наличность по текущему счету Кассы Министерства Императорского двора, всего на сумму 1 200 000 руб. Это очень важный момент, свидетельствующий о том, что из России выводились не только личные деньги Николая II, но и общеминистерские, которые можно назвать деньгами из «большого кошелька» Николая II.

Приобретенные на 1 200 000 рублей ценные бумаги предписывалось оставить на хранение Банкирскому дому «Мендельсон и К°» «впредь до распоряжения или же изыскать иной способ хранения»…

Таким образом, с 14 по 21 ноября 1905 г. в Германском имперском банке были размешены ценные бумаги на анонимных счетах на общую сумму в 462 936 ф. ст. и 287 100 марок.

Это была не единственная секретная операция Романовых по выводу капиталов из России в «надежные страны». Летом 1906 г. В. С. Федоров и С. Е. Смельский по крайней мере еще раз посетили Берлин с аналогичным заданием. Так, 30 июня 1906 г. гофмейстер С. Е. Смельский «принял от генерал-адъютанта барона В. Б. Фредерикса, для доставления на хранение в Банкирский дом «Мендельсон и К°» в Берлине 100 свидетельств государственной 4 % ренты по 25 000 руб. каждая… Всего на сумму 2 500 000 руб.» Через несколько дней, 8 июля 1906 г., они уже отчитывались, что деньги доставлены в Берлин и 5 июля (14 июля) сданы на хранение в Банкирский дом «Мендельсон и К°». Сумма, конвертируемая в германские марки, составляла не менее 5 200 000 марок. Можно с уверенностью предположить, что это были деньги годовалого цесаревича Алексея, родители стремились его так же обеспечить, как они обеспечили своих четырех дочерей.

Следовательно, только с ноября 1905 по июль 1906 г. на секретных счетах в Германском имперском банке разместили 462 936 ф. ст. и 9 487 100 германских марок. И это только те суммы, которые автор достоверно отследил по указанным в сносках архивным документам.

Кроме этого, в денежных документах царя за 1907 г. по статье «собственные издержки» прошла сумма в скромные 40 руб. 05 коп., уплаченная за перевод в Германию 100 000 руб. Можно с уверенностью предполагать, что новые секретные счета открывались по уже отработанной схеме и не только на детей, но и на родителей — императора Николая II и императрицу Александру Федоровну»[23].

Прошу извинения у читателя за длинную цитату. Но в столь деликатном вопросе следует быть предельно точным и корректным.

Ни Зимину, ни другим исследователям так и не удалось точно установить, какая часть из переведенных в 1905–1906 гг. в Германию денег вернулась обратно: «…можно сослаться на протокол заседания Временного правительства 8 марта 1917 г., в котором указывается, что на текущем счету в берлинском банке Мендельсона находилось 15 000 000 руб., принадлежащих Николаю II. Эта сумма вполне достоверна, поскольку, судя по документам на 1 июля 1941 г., капиталы царских детей в германских банках составляли 12 862 978 руб. И если банк Мендельсона или какой-либо другой банк после 1914 г. продолжал начислять проценты на анонимные счета, то к марту 1917 г. вполне могло «набежать» 15 млн. руб.

Самый авторитетный исследователь вопроса «царских денег» Уильям Кларк считает, что к 1917 г. в Германии оставалось еще 1 800 000 руб. царских денег, вложенных в немецкие ценные бумаги в банке Мендельсона в Берлине.

Именно за эти «деньги Романовых» началась настоящая война в 1920-е гг. между великой княгиней Ксенией Александровной и самозванкой Анной Андерсон, заявлявшей о себе, как о чудесно спасшейся великой княгине Анастасии Николаевне»[24].

Можно спорить о том, насколько все эти закулисные контакты Николая II и его германской родни соответствовали интересам России, но после начала Первой мировой войны они становятся недопустимыми, а точнее — государственной изменой.