Николай II

«Милый, дорогой Ники, ты можешь себе представить, с каким чувством радости и с какой благодарностью к Господу мы узнали о твоей помолвке! Признаюсь, что я не верил возможности такого исхода и был уверен в полной неудаче твоей попытки, но Господь наставил тебя, подкрепил и благословил и великая Ему благодарность за Его милости. Если бы ты видел, с какою радостью и ликованием все приняли это известие; мы сейчас же начали получать телеграммы и завалены ими и до сих пор… Теперь я уверен, что ты вдвойне наслаждаешься и все пройденное, хотя и забыто, но я уверен принесло тебе пользу доказавши, что не все достается так легко и даром, а в особенности такой великий шаг, который решает всю твою будущность и всю твою последующую семейную жизнь! Не могу тебя представить женихом, так это странно и необычно! Как нам с мама было тяжело не быть с тобой в такие минуты, не обнять тебя, не говорить с тобой, ничего не знать и ждать только письма с подробностями».

Мария Федоровна была счастлива тоже. Она предала забвению все свои опасения и неудовольствия. На все воля Божья, а с этим спорить было невозможно. Императрица писала сыну: «Наша дорогая Аликс уже совсем как дочь для меня… Я более не хочу, чтобы она звала меня «тетушка»; «дорогая мама» — вот кем я для нее буду с этого момента».

Свадьба предположительно намечалась на весну следующего года. Надлежало основательно подготовиться к важному государственному событию. Но события вскоре начали принимать трагический оборот, и все пошло совсем по-другому…

Еще в январе 1894 года Александр III простудился и тяжело заболел. У него была высокая температура, беспрестанно мучил кашель. Старый лейб-медик Гирш успокаивал царицу, говорил, что это инфлюэнца, но волнение не проходило. По настоянию царицы пригласили других врачей, которых сначала не хотел видеть царь. Но Минни проявила такой напор, что он отступил и позволил себя осмотреть и прослушать. Мнение было единодушным: положение серьезное, но не очень опасное. Так оно и оказалось. Но теперь он выполнял все предписания врачей, и жена зорко следила за этим. В конце января монарх оправился от простуды. Мария Федоровна взяла в свои руки заботу о здоровье супруга. Однако даже тогда обстоятельного обследования не провели. Врачи не разглядели острую форму сердечной недостаточности, что в конечном итоге и свело царя в могилу.

После нескольких недель болезни и связанных с ней переживаний вроде бы все нормализовалось. Царь стал появляться на официальных церемониях, принимал, посещал смотры и парады. 26 февраля ему исполнилось 49 лет, и никто не предполагал, что это последний день его рождения. Внешне он мало изменился, но состояние было неважным. Летом же наступило резкое ухудшение, скрывать это уже было невозможно. Гирш диагностировал хроническое заболевание почек.

Однажды на учениях в Красном Селе царю стало очень плохо, от резкой опоясывающей боли он чуть не потерял сознание, и его пришлось спешно отправить домой, прекратив учебные занятия войск. То лето царская семья жила в Петергофе, в милом Коттедже. Одно время наступило кратковременное улучшение. В начале августа для консультаций был приглашен известный врач — терапевт из Москвы Григорий Захарьин. После осмотра пациента он без обиняков сказал царице, что опасается за ближайшее будущее и что следует принимать решительные меры. Во-первых, необходима строжайшая диета, а во-вторых, следует немедленно перейти на лечебный режим и покинуть столицу.

После обсуждения с придворными, родными и лейб-медиками решили ехать в Беловеж, где император любил бывать на охотах. В начале сентября перебрались еще западнее, в Спалу. Положение не улучшалось. Здесь, 8 сентября 1894 года, Александр III написал письмо дочери Ксении, находившейся в Крыму, где рассказал о самочувствии: «Прости, что только теперь отвечаю на твои милейшие письма, которые доставили мне огромное удовольствие. С тех пор, что переехали сюда, чувствую себя немного лучше и бодрее, но сна — никакого, и это меня мучит и утомляет ужасно, до отчаяния. В Беловеже я совсем не охотился, и бывали дни, что не выходил из дома, такая мерзкая была погода. Здесь я почти каждый день на охоте, и погода чудная, летняя… Сегодня катались с мама и беби (дочь Ольга). Мама и беби набрали много грибов, а я больше сидел в экипаже, так как очень слаб сегодня и ходить мне трудно. К сожалению, я не обедаю и не завтракаю со всеми, а один у себя, так как сижу на строгой диете и ничего мясного, даже рыбы не дают, а вдобавок у меня такой ужасный вкус, что мне все противно, что я ем или пью. Больше писать сегодня не могу; так меня, утомляет это». Он больше уже вообще никому не написал. Ему оставалось всего 42 дня жизни.