Читаем Николай II полностью

Около пяти часов вечера, возвращаясь в Зимний дворец, цесаревич узнал, что в Государя стреляли. «Услыхав это я выбежал вон из комнаты, сказал Владимиру и побежали оба к Папа. У него в кабинете застал почти все семейство, а Папа сам принимал Государственный Совет. Я кинулся к Папа на шею, и он только мне сказал: «меня Бог спас». Скоро стали выясняться детали. Император с сестрой Марией и ее сыном, как это он часто делал перед обедом, гулял в Летнем саду. Когда прогулка завершилась и он садился в коляску, услышал выстрел и увидел человека с пистолетом в руках, на которого уже успели наброситься несколько прохожих. Злодеем оказался студент, выходец из бедной дворянской семьи, некто Дмитрий Каракозов. Вскоре установили, что он давно принадлежал к тайному обществу нигилистов, вознамерившихся свергнуть царскую власть и установить какую-то социалистическую республику.

Александр был в бешенстве. Боже мой, что за люди! Стрелять в Государя! Какие-то выродки! Что он им сделал, как у них могла подняться рука! Безумцы! Ведь Папа так много делает для России: он отменил крепостное право, проводит многие реформы, которые должны укрепить государство и привести к миру и процветанию. Он работает целыми днями, не жалея себя, не покладая рук, но находятся выродки, не дорожащие Россией, ум которых отравлен ядом европейских учений. А если бы злодейство удалось, то ведь вместо «дорогого Папа» он бы мог оказаться на троне! Уму непостижимо! Нет, нет об этом даже страшно подумать!

В последующие дни служились благодарственные молебны, возносилась хвала Всевышнему, спасшему жизнь Русского Царя. Казалось, что это лишь печальное недоразумение, которое не должно (не может!) повториться. Но все только начиналось. Разворачивалась беспощадная и абсурдная «охота» на монарха-реформатора, в которую включались группки разношерстной молодежи, объединенные лишь ненавистью к исконной России, презрением к ее истории и культуре. И будут звучать новые выстрелы, и молодые люди с лицами невротиков будут стрелять в царя еще не раз, будут покушаться до тех пор, пока с шестой попытки не добьются осуществления своего безумного намерения. Но этот роковой взрыв прозвучит лишь через пятнадцать лет.

29 мая 1866 года, в 3 часа пополудни, от рейда Кронштадтского порта отошла императорская яхта «Штандарт», на которой отбыл в Данию цесаревич Александр со свитой.

В 12 часов 2 июня царская яхта подошла к пригороду датской столицы, где и стала на якорь. До Копенгагена было рукой подать. Вскоре пришвартовался катер с русским послом при датском дворе и с датским адмиралом Ермингером, назначенным сопровождать его императорское высочество. На пристани Александра ожидал Христиан IX со свитой. Представление сопровождающих, обмен любезностями… По завершении необходимой официальной церемонии король пригласил Александра и Владимира в свою карету, которая направилась во Фреденсборг.

Во Фреденсборгском парке кортеж был встречен экипажем, в котором находились королева и Дагмар. Александр конфузился, но старался этого не показать. Встреча с принцессой вызвала много чувств. Вечером занес в дневник: «Ее милое лицо мне напоминает столько грустных впечатлений в Ницце и то милое и задушевное время, которое мы провели с нею в Югенхайме. Опять мысль и желание на ней жениться снова возникли во мне». Было целование рук, приветствия. Король и Александр пересели к дамам, и кортеж тронулся. Через несколько минут сквозь густые зеленые заросли показалось светлое массивное здание королевского дворца. У парадной лестницы стояли придворные и младшие дети короля: дочь Тира (12 лет) и сын Вольдемар (7 лет).

Король лично проводил русского наследника до его апартаментов, не скрыв от него, что именно в этих комнатах останавливался его брат Николай. Александр внимательно осмотрел помещения и нашел на стекле одного из окон нацарапанные имена Nix и Dagmar и вспомнил, что милый Никса написал ему об этом эпизоде. Александру стало невыразимо грустно, и ком подступил к горлу. Но он сдержался, не заплакал. Цесаревич помолился и обратился к дорогому брату с просьбой молиться за него и попросил Бога устроить его земное счастье, его счастье с Дагмар. Затем был поздний завтрак в присутствии лишь членов королевской фамилии и русских гостей. Александр сидел между королевой и Дагмар. Он чувствовал себя очень стесненно, почти ничего не ел и произнес за столом всего несколько общих фраз. Он не знал, как себя вести, что говорить, какие темы обсуждать. Он впервые в жизни оказался далеко от дома, окруженный малознакомыми и незнакомыми людьми, которые проявляли к нему повышенный интерес. И надо было не потерять лицо, надо было суметь показать себя светским и учтивым. А это было трудно, ой как трудно, в особенности для такой несветской натуры.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии