Читаем Николай II полностью

В дальнейшем следствие доказало, что главными виновниками трагедии 18 мая были великий князь Сергей Александрович и московская полиция. Однако это не привело к отставке генерал-губернатора Первопрестольной. Самодержавие в очередной раз показало себя как своеволие. При этом возможность проявить свою власть молодой монарх имел не всегда. Характерен такой пример. Принимая депутацию старообрядцев, Николай II сказал: «Искренно скорблю, что русские люди из-за обрядовых подробностей уклоняются от общения с православной церковью». Но благодаря стараниям К. П. Победоносцева в печати эти слова не появились: обер-прокурор Святейшего синода посчитал их публикацию вредной. Получается, что в самодержавной России существовала цензура и на речи самодержца. Знал ли об этом Николай II, осталось невыясненным. Лучшей иллюстрации к разговору о пределах самодержавной власти и придумать трудно. Чем не иллюстрация к сентенциям самого Победоносцева образца 1895 года — в том виде, как их воспроизвел В. В. Розанов!

В майские дни Николай II получил множество подарков и подношений, и один из них оказался по-настоящему символическим. Это был парадный портрет императора в форме лейб-гвардии гусарского полка. Его написала монахиня Екатеринбургского Ново-Тихвинского женского монастыря Емельяна. Монахиня не имела возможности писать портрет «с натуры»: в ее распоряжении были только фотографии. Вероятно, портрет писался, как обычно пишутся в монастыре иконы — с постом и молитвой. Работу Емельяны поместили в Зимнем дворце. В октябре 1917 года революционные солдаты и матросы, захватив царскую резиденцию, изрезали портрет штыками, тем самым выразив свою ненависть к самодержавию. Когда арестованный вместе с семьей и слугами государь в 1918 году оказался в Екатеринбурге, именно монахини Ново-Тихвинского монастыря носили в дом Ипатьева съестные припасы, всячески стараясь облегчить страдания царственных заключенных… Продольные царапины, оставленные на портрете штыками, подвели итог русскому самодержавию с его идеей помазанничества.

…Торжества закончились, как и предусматривалось, 26 мая. «Слава Богу, последний день настал!» — записал в дневнике император. Приняв военный парад, царская чета простилась со всеми чужими свитами, приняла участие в большом обеде для московских властей и представителей сословий, проводила вдовствующую императрицу, вместе с детьми и родственниками отбывавшую в Петербург. Сразу после этого Николай II с супругой, великим князем Сергеем Александровичем и великой княгиней Елизаветой Федоровной уехали на отдых в имение московского генерал-губернатора — Ильинское.

«Проснулись с чудным сознаньем, что все кончено, и теперь можно пожить для себя тихо и мирно!» — записал Николай II в дневнике 27 мая. Не любивший официальных церемоний, государь предпочитал общаться лишь с теми, кто был ему приятен и не досаждал делами. Он с ностальгией вспоминал те времена, когда был наследником и не нес на своих плечах груз ответственности за судьбы многомиллионного народа. «Сегодня ровно два года с того счастливого дня, что мы встретились в Англии в Walton! Какая тогда еще была беззаботная жизнь», — пишет он в дневнике о первой встрече с Alix 8 июня 1894 года. Во время отдыха император много купался, занимался верховой ездой, играл в лаун-теннис, беззаботно веселился с родственниками и друзьями семьи.

В Петербург он вернулся 21 июня, а на следующий день приехал в Царское Село. Но его дневник больше напоминает краткий обзор развлечений, нежели календарь рабочих встреч и приемов. Первые описываются довольно красочно, вторые — скупо и крайне редко. Так, 11 июля Николай II записал, что «принял гр. Палена, кот[орый] окончил порученное ему расследование следствия по Ходынскому несчастию», по обычаю никак не прокомментировав этот прием. Читая его дневник, складывается впечатление, что император живет в двух мирах, оторванных друг от друга. Политика является негативным фоном личной жизни, фоном раздражающим, мешающим главному — семейному счастью. Но и это счастье могло быть полным лишь в случае установления нормальных отношений между Романовыми и им, главой Императорского дома. Он должен был играть новую роль, к которой при жизни отца его не подготовили. Авторитет старших Романовых долгое время подавлял его волю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии